Unknown

Но я вижу, что не закончил свой отчет, хотя осталось только добавить, что после битвы сэр Гай отправился на зимние квартиры в Сент-Джон, и, похоже, не вернется в Квебек до весны.

И вот я подошел к главной цели моего письма. Проснувшись вчера, я обнаружил, что капитан Рэндалл-Айзекс ночью исчез, оставив мне короткую записку, в которой заявил, что имеет неотложные дела, что наслаждался моей компанией и ценной помощью. И что я должен оставаться тут, либо пока он сам не вернется, либо до поступления новых распоряжений.

Снега глубоки, и в любой момент могут выпасть еще, и дело должно быть действительно неотложным, чтобы отправиться даже на самое небольшое расстояние. Я, конечно, несколько встревожен внезапным исчезновением Рэндалла-Айзекса. Меня беспокоит его благополучие и мне любопытно, что могло вызвать его отъезд. Однако это не та ситуация, в которой меня бы оправдали за игнорирование приказов, и поэтому... Я жду.

23.30. На некоторое время я прекратил писать и поднялся, чтобы взглянуть на небеса. Огни северного сияния загораются и гаснут, но думаю, они исчезли насовсем: небо черное, звезды яркие, но такие крошечные по сравнению с блеском пропавшего Сияния. Небо огромнейшее и пустое – такое редко можно увидеть в городе. Несмотря на звон колоколов, костры на площади и пение людей – тут шествует какая-то процессия – за всем этим ощущается великая тишина.

Монахини направились в свою часовню. Я высунулся из окна, чтобы наблюдать, как они поспешают пара за парой, словно марширующая колонна. Темные одеяния и мантии делают их похожими на маленькие кусочки ночи, двигающиеся среди звезд их факелов.

(Я пишу уже довольно долго, ты должен простить причуды уставшего сознания).

Это первое Рождество, которое я провожу, не видя ни дома, ни семьи. Без сомнения, первое из многих.

Я часто думаю о тебе, отец, и надеюсь, ты в порядке, и с нетерпением ждешь запеченного гуся в доме у бабушки и дедушки сэра Джорджа. Передай, что я их люблю, пожалуйста. И дяде Хэлу, и всей его семье. (И моей Дотти особенно).

Самого счастливого Рождества тебе от твоего сына, Уильяма.

Постскриптум: 2.00 ночи. В конце концов, я спустился вниз и постоял позади часовни. Воздух был сильно насыщен благовониями, и потому сразу повеяло чем-то католическим. Но я помолился за матушку Джиниву и маму Изабель. Когда я вышел из-за часовни, то увидел, что Сияние снова вернулось. Теперь огни были голубыми».

ГЛАВА 25

МОРСКАЯ ПУЧИНА

15 мая 1777