Unknown

Для надёжности Джон отнёс контейнер в шкаф, обеспечив дополнительный слой защиты сознания в лице створки двери.

Эми произнесла:

— Так, переключились в режим Шерлоков снова. Эта штука хотела выбраться из западни, и заставила нас решить эту проблему за неё, не пачкая лап. Понимаете? Даже потусторонние штуки подчиняются законам логики, не говоря уже о действиях. Давайте пойдём от дедукции, вычленим что-то общее из тех форм, которые она принимала.

Джон задумался:

— Так. Ну, мы точно знаем, что она играет на наших страхах. Тед — отец, и видел он типичного педофила. Я видел дядьку-маклера с Уолл-стрит, потому что я, как вы знаете, серьёзно опасаюсь за нынешнее экономическое состояние и классовое расслоение общества. Дэйв, что видел ты? Клоуна? Управдома? Фреда Дёрста?

Может быть, сейтановый стейк? Воплощение твоих неадекватных сексуальных предпочтений?

— Себя самого. С чищенными зубами и в пиджаке от BCBG.

— На психоанализ этого события у нас вся ночь уйдёт.

Эми произнесла:

— Собаку оно обмануть не может. Пёс пытался его сожрать, не обращая внимания на попытки слиться с полом. Хорошо же, верно? У нас есть ручной сикарашный радар. Он кусает воздух — мы уже настороже.

— Предполагая, — сказал я — что здесь ещё такие остались.

— А они остались. Джон разбирался с Нимфом в то же время, как я ехала с ложным тобой. Так что да, как минимум ещё один скинуокер где-то бродит.

Джон:

— Или двое, если они заделались карликами.

Я снова почувствовал острую нехватку вазелина. Ухватился пальцами за виски, и, разминая их, сказал:

— Или сразу тысяча, да? Насколько всё плохо?

Эми присела назад на диван, зарывшись пальцами руки в собственные волосы:

— Ну, реальное значение имеет то, что мы отбили девочку. Это наша маленькая победоносная акция на сегодня.

 

ГЛАВА 9: ОЧЕРЕДНОГО РЕБЁНКА И СЛЕД ПРОСТЫЛ

После полудня мы с Эми вернулись домой. Под нашими окнами в переполненных канавах бурлила вода, готовая затопить магазинчик дилдаков в любой момент. Сперва я подумал о том, что если первый этаж уйдёт под воду, то мы сможем высовываться из окна и кричать "Лохи!" на тех, кому досталась та же судьба, что и резиновым членам. Но не тут-то было. Мы останемся живёхонькими, но без света и возможности выбраться отсюда. Итак, если дождь не перестанет лить, что нам останется? Сперва я подумал, что нам стоило бы перекантоваться у Джона, но если его первый этаж тоже затопит, то наша славная дружба вряд ли выдержит проверку жизнью под одной крышей дольше пары суток.

Эми сразу выскользнула из промокшей одежды и забралась в кровать. Она должна быть на работе к одиннадцати. Ну, знаете, чтобы мы не умерли с голоду. Я прилёг вместе с ней, обняв её за плечи. Она лежала, отвернувшись.

— Ты в порядке?

— Ровно в том порядке, в котором может быть человек после такого денька, — пробормотала она.

Она лежала молча, а я размышлял о том, как же сформулировать следующий вопрос.

— Та херня, которая притворялась мной... — наконец, сказал я, — она, она... не пыталась причинить тебе боль? Оно не сделало тебе ничего плохого?

— Нет. Нет.

— Славненько.

Снова тишина.

— Но ты что-то не договариваешь. Я в курсе.

— О, святый боже, Дэвид, я выложила тебе вообще всё, что только могла, и если бы мой мозг подарил мне ещё толику информации, я бы немедленно тебе её рассказала. Но, типа, нет, я не проживаю абсолютно каждый момент из случившегося сегодня снова и снова. Ты разве этого не понимаешь?

— Просто, ну... Ты ничего не скрываешь от меня, понимаешь. Вообще. Никогда. Иначе как я могу понять, что ты — это ты?

— Ну, вообще-то, я скрываю от тебя много штук, без которых тебе будет лучше спать.

— Ты... да ты гонишь. Например?

— Дэвид, меня с ног валит. Когда мы ссоримся, я начинаю плакать, а потом адреналин ударяет мне по мозгам, и, вместо того, чтобы провалиться в сон, я всё лежу и думаю о том, как мы орали друг на дружку. Просто... дай мне поспать.

— Я совсем не хочу ссориться. Но, слушай, что такого ты могла скрыть от меня? Просто приведи один пример. Мол, о чём бы ты мне никогда не рассказала. Помнится, ты поделилась, что от болеутоляющих у тебя запор, разве мы можем быть более близк—

— Я не рассказываю о вещах, которые могут погрузить тебя в депрессию. И, понимаешь, даже говоря это, мне кажется, что я сказала слишком много.

— Прости, что я кажусь тебе таким неженкой. Но, попридержи коней, разве ты бы не сошла с ума, если бы я ляпнул что-то вроде "Ой, Эми, тут есть одна важная штука, о которой я в жизнь тебе не поведаю", пытаясь выяснить, что же, всё-таки, это за штука? Слушай, хуже того, что я себе уже напредставлял, ты мне не скажешь, уж поверь. Просто приведи пример, и всё.

Эми вздохнула, протёрла глаза.

— Нам не хватило денег на аренду за февраль. Мне пришлось одолжить у Джона.

И в этот же момент я почувствовал, что меня сейчас разорвёт от стыда.

Ха, она не преувеличила!