Unknown

- Это ж Филимон Рыльцев!

- Думали, он уехал, как уволился с каменоломен, а он того… утоп, несчастный.

- Бедолага.

- Меньше пить надо, так и в реки бы не падали, пьянчуги!

- А может быть его ограбили да помогли утонуть.

- Чур тебя, язык без костей!

Клим сумел вывести коляску вперед и подстегнул лошадей. Обернулся, чтобы оглядеть своих пассажирок. Тиса благодарно кивнула учителю. Выветрить из памяти неприятное зрелище теперь не скоро получится. И этот несчастный кого-то ей напомнил. Тиса хотела вспомнить кого именно, но ее отвлекла Поня, которая, увидев купала храма, выказала пожелание подняться на балкон. Ну уж нет!

В храме Тиса упала перед образами святых и жарко молилась за Демьяна, а потом и за всех близких. Просила долгой-долгой жизни и здоровья. Укрыть и сберечь, избавить от бед и напастей.

В какой-то момент - наверно, когда подбежала Поня и обняла, стоящую на коленях мать за шею, - пришла уверенность, что молитва услышана. Единый сохранит всех ее родных. А Демьян будет жить всем отступникам назло. По другому и быть не может.

Из храма она выходила с тихой улыбкой на губах. Теперь все должно быть хорошо.

На подъезде к школе одаренных Тиса ощутила на себе чужой взгляд. Совсем не то присутствие Единого, как когда-то. А колючий внимательный взгляд. Оглянувшись, она увидела, как метнулась за угол тень. Или почудилось? Похоже, пора снова вспомнить об успокоительной настойке. Она в последние недели ощущала себя как на качелях. Волнения накатывали на нее и отступали с завидной частотой. Хорошо хоть что-то не меняется - это клуб, приветливость его завсегдатаев и злополучная перчатка, которая продолжает щелкать ее по носу своей недоступностью при поиске ее владельца.

Разочаровав в очередной раз Мо Ши, Тиса покачала головой и извинительно улыбнулась:

- Не вышло из меня золотого искуна, Мо Линич.

- Ничего, дорогая. Ты же сама только что сказала, что уже далеко заходишь по этому… как-бишь его, Клим? Щупу? Завтра или после завтра вы найдете оборотня! - произнес старик, подгрызая кончик косицы из своего парика.

- Завтра я уеду, Мо Линич. Сегодня последний урок.

Старик крякнул, из-за него на Тису уставилось сразу несколько пар глаз клубовцев, зашедших в кабинет учителя как всегда полюбопытствовать об ее успехах.

- Разве вам уже выдали свидетельство на малышку? - поинтересовался заведующий.

- Завтра выдадут. Но даже если бумагу в управе снова потеряли, мы все равно с Поней уедем. Возьму в конце концов расписку из приюта на первый случай.

На эти слова Клара одобрительно улыбнулась, а Климентий вперил блестящий долгий взгляд в видящую.

Старик закачал головой, как настоящий шуйский болванчик, заохал:

- Но как же так! Это неправильно, Тиса Лазаровна! Благочинники Белограда могут вас арестовать.

Тиса подумала, что рискнуть стоит. Она не воровала ребенка, и пусть их благородия проверяют ее личность, но только допустят ее до разговора с вэйнами из вэйстражи города.

Мо Ши кажется расстроился, что не смог ее отговорить и ушел. Тиса не видела, каким тяжелым взглядом он одарил на прощение своего ассистента.

Зато все остальные клубовцы поддержали ее стремление и обещали завтра приехать проводить в дорогу. Тиса представила, как будет завтра с ними со всеми прощаться и на глаза невольно наворачивались слезы.

В следующие три часа она принимала посетителей. Сегодя их оказалось шестеро человек. С уходом последнего посетителя, клуб погрузился в непривычную тишину.

- А где все? - спросила Тиса учителя, заглядывая в пустую опытную.

Блондин пожал плечами, следя исподлобья взглядом за девушкой:

- Ушли. Клара - домой, мать просила сегодня ее о прогулке. Строчка по моему поручению, а Люся на свидание.

- Понятно, нам тоже пора, - видящая направилась к Поне, чтобы ее разбудить.

- Постойте. Не будите ее пока. Я бы хотел поговорить с вами… - произнес Климентий.

Тиса обернулась. Учитель, смотрел на нее, и зеленью его глаз вновь завладел тот старанный глубинный огонь. Только сейчас во взгляде читалось также и некое отчаяние.

- О чем?

Он заговорил не сразу.

- Вот беда…. Я не жалуюсь на свое умение изъясняться, - усмехнулся он, но голос мужчины выдал его внутреннее напряжение. - но только не тогда, когда дело касается личного.

- Личного? - повторила видящая.

- Да. Я бы не хотел, чтобы вы уезжали, Тиса. Даже больше. Я безумно хочу, чтобы вы остались здесь, - блондин сгреб длинную светлую челку в ладонь, а затем с усилием пригладил ее к темени. - Со мной. - глухо добавил он.

Тиса покачала головой:

- Но я не могу, вы же знаете. Пожалуйста, послушайте…

- Нет, это вы меня послушайте, - Климентий шагнул к ней, и Тиса ощутила, как становится тесно в гостиной рядом с этим мужчиной. - Я прошу вас остаться, не потому, что желаю вас учить бесконечно. Хоть это и доставляет мне немало приятных минут. Я прошу руки и сердца, Тиса. Выходите за меня.

О, Единый! Нет, она знала, что симпатична учителю и видела знаки внимания. Но не ожидала, что симпатия когда-либо выльется в нечто большее. А сейчас действительно растерялась, как девчонка.