Unknown

За ночь подмерзли лужи, покрылись по краям паутинкой льда. По куполу зонта крапал холодный дождь. Не смотря на это, прогулка пешком дарила истинное удовольствие. После длительной поездки в карете теперь в коляску ее и калачом не заманишь. Наездилась на год вперед, спасибо. Топая вдоль балюстрады, Тиса то и дело поглядывала на поражающий четкостью линий канал - зажатую отвесными каменными стенами реку Патву. Так, порой, и судьба берет нас в тиски и ведет по начертанному одному известному ей пути. Странно. Ведь, если бы не тот случай на перевале двенадцатилетней давности, она могла бы провести в этом городе свою юность. Жить и учиться. Бродить бы по этим мощеным тротуарам, так же смотреть на воду и красивые дома. Но… это была бы совсем другая Тиса.

Что ж, надо отдать должное изобретательности судьбы - сделав огромный крюк, она все же привела ее в Оранск. Город, лежащий на равнине у подножия горы Орь. Тиса вгляделась в белесую марь, пытаясь разглядеть за черепичными крышами домов очертания этой самой горы. Бесполезно. Должно быть, в ясную погоду ей это удастся, но только не сегодня.

Бережковая уткнулась в Сенную, и Тиса с сожалением отступила от канала и повернула по указке Рины в сторону центра. Всего два квартала и она оказалась на Боровой - центральной широкой улице города. Трехэтажные дома здесь тесно льнули друг к другу, будто спасаясь от зябкости. Вывески призывали посетить всевозможные лавки и заведения. Фасонисто одетые горожане прогуливались по тротуарам. Мужчины при цилиндрах, женщины в шляпках. Вопреки серости дня дамы несли ажурные зонтики. Тиса остановилась, чтобы пропустить грузчика, выносившего лотки с хлебом из булочной. Улыбнулась, заметив в окне цирюльни дядечку с бородой из пены. В шляпной лавке две девушки спорили, кому достанется чепец с красной лентой.

Через пять минут от городской оживленности у Тисы закружилась голова. Подождав, пока проедет коляска с двойкой подтянутых гнедых, девушка с осторожностью пересекла дорогу. У внушительной постройки из красного камня с огромной вывеской ‘Фроловские бани’, Войнова перевела дух и спросила у торговки вениками дорогу к школе одаренных.

Как бы ни была великолепна Боровая, Тиса без сожаления сменила ее на длинный переулок. Через пол часа она отыскала Евсифонову улицу и с волнением предстала перед высокими коваными воротами школы одаренных. На воротах красовалась вылитая из чугуна птица с лицом старухи - Евсифона,сеятельница мудрости и просвещения. Сама школа представляла собой трехэтажное старинное здание с колоннами и серыми от пыли барельефами. Старина чувствовалась не только в нем. Брусчатка, которой был выстландвор, похоже, давно не реставрировалась, и в нескольких местах зияла широкими выбоинами. На подходе ее обогнали бегущие дети, спешащие на урок. Девушка поднялась по надколотым на углах ступеням вслед за ними. Затем толкнула тяжелую дверь и вошла внутрь школы. Ей открылся длинный холл. Под сводчатым потолком висели кованные люстры в виде раскрытых книг, но без свечей.

- Сударыня, пальтишко-то сдайте, - окликнула девушку гардеробщица, пожилая женщина в фартуке, сидящая на скамеечке у стенки.

Тиса с радостью подчинилась.

- Простите. Вы не скажете, профессор Мо Ши еще преподает? - поинтересовалась она, получив взамен пальто деревянную дощечку с накарябанным на ней номером.

- Нынче не так часто, как бывало, - охотно ответила гардеробщица. - Сами, небось, понимаете. Заведующий школы как-никак. Вы к нему зачем, простите?

- Письмо передать хочу, - Тиса показала уголок конверта из кармана, внутренне радуясь удаче. Жив профессор, здоров, да еще и глава пансионата!

- Надеюсь, добрые вести-то? - прошептала женщина. - Мо Линич два дня как не в духе. Вчера так меня распек за нерасторопность. Батюшки святы. Думала, выгонит.

Войнова заверила старушку, что письмо без плохих новостей.

- Ну, слава Единому. Да вы не пужайтесь, так-то заведующий добрый у нас. Все в библиутеках своих сидит. Сюда, барышня, по лесенке на третий этаж. На двери у него карточка приметная.

Тиса поблагодарила гардеробщицу за помощь.

Встречные гимназисты не обращали на девушку никакого внимания и спешили по своим делам. На девочках - шерстяные фартуки поверх платьев, с рукавами-крыльями до локтей. На мальчиках гимнастерки. На вид самые обычные дети. Хорошо, что одаренность на лбу не расписана. А то бы на ее собственном точно горела бы надпись: бестолковая видящая. На подходе к третьему этажу встретилась пара учителей в причудливых париках. Один другому жаловался на лодыжку, которую он успел растянуть, оступившись на подходе к школе.

- Дай Единый, чтобы Мо Ши вновь не уговорил министерство на супсидию-с в Вазяковку. Авось и дождемся починки мощенки, Петр Аврельевич.

- Сомневаюсь, дорогой Юсий Яковлевич. Как бы он последнюю не выкорчевал, да не продал на базаре ради своего треклятого кургана.

- Я с самого начала знал, что эта затея выльется в пустую трату времени и денег.

- Наипустейшую…