Unknown

  По окончании процедуры Рич, Агап Фомич и Тиса пили чай с пряниками. Вскоре с базара вернулась Глафира и выставила на скатерть чиванских козинаков, к большой радости мальчишки.

  ***

  Должно быть, осень потеряла календарь и потому явилась раньше срока. Неделю лил дождь. Изредка небо рассеивалось и давало волю солнцу, затем небеса снова затягивались лиловым мокрым одеялом. Дождь сломал планы сборщиков урожая и Тисы. Намеченный ею поход на разведку к скалам откладывался. И Тиса почти все свое время проводила в лечебном корпусе с Агапом Фомичем за перебиранием сырца и изготовлением мазей и настоек. Сегодня лекарь повез часть запасов в аптечную лавку к Ландусу на базарную площадь. Аренда части прилавка стоила Агапу половины выручки. Но намеки Тисы о том, чтобы открыть собственную лавку в городе, так и пропадали втуне.

  Предоставленная сама себе, Тиса коротала время в библиотеке. Она расположилась на диванчике у старого письменного стола, поджав под себя ноги, даже не удосужившись снять шлепанцы. На столе, стуле и даже на полу валялись книги.

  'Здесь ничего', - фыркнула Войнова и отложила в сторонку 'Имперский рудокоп' в синем переплете.

   Просмотрев десяток книг, Тиса наконец нашла, что искала, в тонкой серой книжонке под названием 'Природные обереги'. Четыре скудные строчки.

  'Каховик - непросвечивающий фарфоровидный бледно-голубой камень. Считается естественным природным оберегом. Камень обеспечивает беременным благополучные роды и дает жизненные силы новорожденному и матери. В природе встречается редко, главным образом в виде желваков, а также коротких линз и прожилков длиной от 3 до 40 см. Минерал используется в создании украшений и амулетов. Высоко ценится в ювелирном деле'.

  Ниже располагалась иллюстрация каховичной жилы, встречающейся в природе.

  - Похоже на заплесневелый хлеб, - вслух сказала Тиса и захлопнула брошюру, подняв облачко пыли. Из-за чего сразу зачесался нос.

  Расставив книги на законные места, девушка вошла в смежный с библиотекой кабинет отца. Тяжелый стол из вязовой древесины, кресло со смятой плюшевой обивкой. Ряд стульев вдоль стены, на которой висела карта Ижской губернии. Кстати на стенах кабинета наложены наклады, заглушающие шум. Подслушать разговор вне кабинета было невозможно. Накладывались чары полвека назад при строительстве корпуса.

  При жизни мамы кабинет украшали комнатные цветы. Она заходила к отцу с лейкой, и родители вместе поливали герань и алоэ. Тиса слышала их смех и забегала в кабинет, в иное время ей возбранялось входить сюда. С тех пор прошли годы, казалось, кабинет высох и потрескался, как земля в цветочных горшках.

  Тиса потрогала отцовский бювар. Просмотрела стопку писем. Два конверта пришло из Ижеска, одно из Горной Рудны, и большое из добротной толстой бумаги с большой печатью имперской стражи - из Крассбурга. Оно оказалось вскрытым. Тиса не удержалась и извлекла из конверта листок.

  Письмо оказалось довольно занудным, касающееся реструктуризации Имперской стражи. И девушка засунула листок обратно. Лишь потом заметила маленький листик под конвертами, сложенный в трубочку. Это могло означать лишь одно, послание пришло голубиной почтой. Развернув его, Тиса прочитала:

  'Войнову Лазару Митричу.

  Доброго дня, капитан.

  Смею доложить. Сегодня неделя, как мы выехали из Ижеска. Зарай Климыч передумал заезжать в Ломовой. Так что к обеду мы свернули на 'сеевку'. По подсчетам в Увег прибудем второго числа сентября в полдень. Старшина Витер Дмитриевич Крохов'.

  Тиса вернула бумагу на место. Присела на подоконник. За стеклом мокро блестели крыши казарм, по карнизу стучал дождь. Во дворе, - никого, за исключением свиньи, роющей носом грязь у бочки с дождевой водой.

  - Через четыре дня, - прошептала она. - Камилла обрадуется. И Зоя.

  ***

   'Истина велика и прекрасна лишь в первозданной наготе своей. Она не боится показаться обнаженной, ибо в ней нет ни малейшего изъяна. Истина самодостаточна и не нуждается во всякого рода румянах и золотых побрякушках. Так стоит ли все усложнять и искусственно создавать загадки там, где их нет? Жизнь и так полна нераскрытых тайн и чудесных откровений'.*

  Тиса захлопнула книгу и откинулась на спинку кресла, размышляя над словами философа. Мудрец отвергал ложь во всех ее проявлениях и призывал к правде. На страницах заиграли робкие лучи солнца. Погода менялась к лучшему.

  Со двора донеслись возбужденные крики. Мельком глянув в окно сквозь пеструю листву кротона, капитанская дочь вышла из гостиной и чуть не налетела на Улю.

  - Отряд приехал! - крикнула Уля и радостная, раскрасневшаяся побежала к выходу на крыльцо. Тиса последовала за ней.