Unknown

 Его пальцы широко обнажали ее нижние губы, раскрывая ее внутренние розовые складки. Этот мужчина играл с ней средь бела дня и, несмотря на ее страх быть пойманной камерой с широко раскрытыми ногами и его лицом между ними, она не хотела, чтобы он останавливался. О, мать всех сексуально возбужденных, блин, она могла все ясно видеть. Также не было никаких теней, чтобы скрыть ее позор.

 – Ты уже мокрая. Ты думала обо мне весь день?

 – Ммм... – самодовольному жеребцу нужно было спрашивать об очевидном? После того, как сегодня чуть ранее они разделили завтрак, наполненный утренней шутливой беседой, он пошел к гостю в какую–то спортивную сеть, а она осталась в его апартаментах, валяясь на кровати в блаженной удовлетворенности, ее тело благословенно размягчилось от его дикого владения пошедшей ночью.

 Помня о ее благополучии, он не трогали ее там снова, но они целовались и обнимались, и разделили нежные моменты.

 Она вернулась в свои апартаменты, думая о том, что они будут делать всю неделю. Валенна занималась своим собственным бизнесом, разговаривая со своим тур–менеджером по поводу ее плана. Она наняла способную команду менеджеров и остальную команду, чтобы справиться с ее мировым турне. Они устроят все в Азии, и она последует за ними туда, прямо перед  своим следующим концертом в Малайзии. Нуша и Баба оставались с ней, но они находились в гостинице. Она снова к ним присоединится через неделю, и они улетят вместе в Азию в арендованном ею самолете.

Этим утром она чувствовала боль у себя между ног, но воспоминания о прошлой ночи делали ее мокрой, она дважды принимала душ. Когда Джан, наконец–то, вернулся в конце дня, чтобы ее забрать, то ее трусики снова начали становиться влажными при виде него. Днем или ночью, он всегда выглядел просто восхитительно!

 И теперь, она снова капала, всего в нескольких дюймах от его рта.

 – Это самое красивое, самое вкусное влагалище мире, и оно мое. Скажите мне, что оно мое, Cara miа. – он мягко похлопал ее губы, игриво, зажигая больше огня в ее животе. Какая женщина могла сказать «нет», когда он говорил такие вещи? Он был таким самоуверенным, не то чтобы у него не было чего–то огромного, чтобы показать в Департаменте членов. Размышление о его «Аполлоне 11», растягивающем ее снова, заставило литься потоком ее свежую жидкость.

 – Только в течение следующей недели. – сказала она, пытаясь рассеять часть этого наполненного тестостероном эго.

 Он посмотрел на нее снизу вверх, когда его указательные пальцы лениво терли стороны ее внутренних половых губ. Боже мой, это чувствовалось так чертовски хорошо, что ее пальцы скручивались.

– Когда неделя закончится, эта киска будет скучать по моим пальцам, моему языку и моему члену. Она не захочет и не будет жаждать любой другой член, только мой.

 Оральные прелюдии и его язык еще даже не вступили в контакт с ее плотью.

– Мечтай.

 – И ты капаешь, как мед, Piccola.

 – Мед, который ты ужасно  хочешь слизать.

 Он улыбнулся, теперь его пальцы потирали нижнюю часть ее клитора, массируя внешние складки, избегая центра. Она прикусила свою нижнюю губу, сдерживая свой стон, когда ее сердцевина, казалось, зажглась большим потоком удовольствия. Дерьмо, он действительно знал киску, и она была в нескольких секундах от того, чтобы кричать, как безумная.

– Джан... – мяукнула она.

 – Хм?

 – Сделай это.

 – Что?

 Она запустила пальцы в его волосы, держа его голову на месте, соблазненная тем, чтобы тереться своей мокрой, мокрой киской по всему его лицу. О боже, это было бы совершенно бесстыдно, если бы он не заставил ее испытывать подобное чувство, бессмысленное, лишенное тормозов. Ее пальцы сжали его волосы.

– Джан, пожалуйста!

 Его пальцы сейчас, наконец–то, были заняты ее очень набухшим клитором.

– О боже!

 Он был так в этом хорош, его пальцы были такими искусными, как у пианиста, знающего точно, где нажать и отпустить, где надавить и удерживать давление. Она беззастенчиво стонала, ее голос разносился ветром. Она откинулась назад, толкаясь своими бедрами вверх, чтобы предоставить ему лучший доступ, наблюдая за еще одной фантазией разворачивавшейся прямо перед ее глазами: за Джаном, съедающим ее киску в середине дороги,  и любой мог это увидеть!

Машина тронулась.

Она задыхалась, ее хватка за край лобового стекла усиливалась, чтобы держать равновесие. Скорость была очень маленькой, но ощущение перемещения машины усилило ее ощущения, зарождая больше возбуждения, бегущего через ее тело. Его язык заменил его пальцы, когда он удерживал одну из ее ног, чтобы зафиксировать ее перед ним.

Она откинула назад голову, ветер взбивал ее волосы, когда его язык безжалостно наказывал ее клитор самым приятным из мыслимых избиений.

Это закончилось слишком рано.

Она закричала, когда сильно кончила на его лице.