Unknown

– Да. В семейных музеях в Тоскане и во Флоренции у нас есть произведения Филиппо Брунеллески, Донателло, да Винчи и Микеланджело.

 Серьезно?! Вау. Она сглотнула. Это было так «не из ее лиги», но она сделала вид, что крутая.

– Да, я слышала о Донателло, он – один из Черепашек Ниндзя.

 Он усмехнулся.

 – Извини, я не очень хороша в искусстве, не на твоем уровне, но у меня есть несколько современных произведений искусства, которые я выкупила из частной коллекции, когда владелец обанкротился. Моя команда по управлению портфелем инвестиций сказала, что это было хорошим вложением, и я получила их по выгодной цене.

 – Что у тебя есть?

– У меня есть Джексон Поллок, а другой ... Я забыла имя художника. Фингер–ликин, или что–то в этом роде.

 Он быстро на нее взглянул.

– Фингер–ликин ... Лихтенштейн?

 – Да, именно!

 Он усмехнулся.

– А Поллок тоже?

 – Ты их знаешь?

 – Конечно. У меня есть пару работ Поллока.

 Она поморщилась.

– Ты их покупаешь, потому что тебе нравятся его работы или просто для инвестиций?

 – И то и другое.

 – В самом деле? Мне было интересно, где в своем доме повесить этот мусор. Это такое уродство! Но картина у меня в гостиной, потому что это всегда вызывает отвращение у моих гостей, за которыми интересно наблюдать. В тот момент, когда они ее видят, у них это что–за–бля выражение на их лицах, и они все смотрят на меня, словно я – какая–то разновидность псих–больной, из–за того, что ее купила, и я согласна! Клянусь, что всегда спрашиваю себя, что такого художественного в какашках и червях, участвующих в оргии. И это стоило десять чертовых миллионов долларов, почти таким же дорого, как и моя девственность!

 Он рассмеялся.

– В этом случае, я, безусловно, согласен. Я бы в любое время прошел мимо отвратительного Поллока ради твоей прекрасной «вишенки», Cara mia.

Она закатила глаза.

– Он такой самодовольный.

Он просто пожал плечами и ухмыльнулся.

 – Это вообще заканчивается? – спросила она, щурясь на дорогу впереди.

– Где–то там.

– Но это безумие! Почему ты живешь в середине в никуда?

– Ты хочешь сделать что–нибудь сумасшедшее?

– Гм, я не думаю, что у нас  одинаковое понятие о сумасшедшем.

– Давай сделаем сначала мое, ну а потом – твое.

– Хорошо…

Он остановил машину посреди дороги.

– Почему мы остановились?

– Я голоден.

– Ты хочешь есть? Никакого ресторана в поле зрения.

– Но есть один. Красавица, которая подает специальное блюдо, которое быстро стало моим любимым.

 – Что?

 Он отстегнул ремень безопасности, схватил ее за бедра и практически выдернул с сидения. Она ахнула от удивления. Он расположил ее так, что она находилась перед ним, пристроив ее ноги по обе стороны от него. Так как его автомобиль был купе, то в нем было достаточно места.

– Я полагаю, что это ничто по сравнению с твоей акробатической сценой.

 Она начала трясти своей головой, догадываясь о его намерении.

– О, нет. Нет, нет, нет!

 В его глазах был дьявольский блеск, когда он снял с нее сандалии без застежек и направил ее руки, чтобы она схватила верхнюю часть лобового стекла. Потом согнул ее левую ногу так, что ее нога лежала на его плече. Она была одета в легкий сарафан, который теперь съехал высоко на ее бедро, показывая белые стринги. Он шаловливо усмехнулся.

– Прекрасный вид.

 Она пялилась на него широко раскрытыми глазами, ее животик трепетал, как сумасшедший.

– Джан, нас кто–нибудь может увидеть!

 – Кто нас побеспокоит в середине в никуда? – повторил он ее слова.

 – Твои работники службы безопасности!

 – Они нас не побеспокоят. Они не посмеют.

 – Но... но Джан, они могут увидеть нас!

 Он показал ей свои часы.

– Это также служит в качестве трекера [Прим. пер. – «трекер» – отслеживающее устройство]. Видишь этот синий огонек? Это означает: «Держите дистанцию». Они далеко, Cara. Но если я нажму на эту красную кнопку, которая обозначает «Экстренный вызов» или «Красную тревогу», они будут здесь в мгновении ока, примчатся по земле и по воздуху.

 – Окей, Джеймс Бонд... но... – она извивалась. Одно дело, если это делать при тусклом свете, и совсем другое – на открытом воздухе средь бела дня, но он, казалось, больше ее не слышал, пока его внимание было сосредоточено между ее ног. Джан оттянул в сторону эластичную ткань ее нижнего белья, обнажая ее наиболее приватную часть. У нее перехватило дыхание. О боже, к этому нужно было привыкнуть, этот мужчина смотрел на ее киску, словно это была самая восхитительная еда на планете.

 – Поскольку я пока не могу войти внутрь этой чувствительной маленькой киски, я просто буду ее гладить, пока она не замурлычет.

 Его горячее дыхание дуло на ее киску, заставляя ее покалывать, словно в нее сходились небольшие импульсы электричества. В данный момент она больше не чувствовала боли. Валенна высоко парила из–за грешного возбуждения.