University. Повести

Оксана Александровна вновь стояла перед духом университета в его владении. Но по сравнению с тем, что видел Борис Николаевич, ситуация существенно изменилась: озеро начало усыхать и становиться меньше. Дракона такая обстановка несказанно печалила. Он терпеливо объяснял Бубнововой, что как структура, возникшая из сонаправленных эмоций и мыслей группы людей, объединённой общей идеей, нуждается в постоянной подпитке. Во многих университетах есть свои эгрегоры, но ведь далеко не во всех они настолько добры, что наяву являются тем, кто дал им силу, это же надо уметь ценить. Да, он согласен, что его остров, построенный из документов по учебной работе, которые никто не читал после их написания, великолепен. Но такие у всех университетских эгрегоров есть в наше время. Его трон из золота, стоящий ровно столько сколько разница в зарплатах руководящего и профессорско-преподавательского состава за последние пять лет тоже хорош, но у многих эгрегоров есть и получше. А вот такого озера, как у него – ни у одного университетского эгрегора не было. Были из одного алкоголя, но это ведь совсем не то. И теперь, после увольнения Бориса Николаевича, он из-за этого теряет свою самобытность.

Бубнова успокаивала его как могла; сказала, что есть идея заменить Котова ректором – работа ведь как раз по его интеллектуальным и моральным способностям.

– Боюсь, что он не согласится, – недовольно возражал дракон, – и что тогда? Разве это озеро?

– Озеро, – уверенно отвечала проректор по инновациям, которой нравилось, что теперь ей приходится плыть на остров дракона семь метров вместо пятнадцати и в менее мерзкой жидкости.

А тот видел ее насквозь:

– Ну, Оксана Александровна, о чем вы думаете? Плавание именно по той жидкости, которая была, очень полезно именно для таких, как вы. Вам сейчас бы думать о том, как получить полную власть над университетом, а вы радуетесь тому, что сук, на котором вы сидите того и гляди сломается…

– А на каком суку я сижу? – удивилась Бубнова.

– Это образное выражение, которое не нужно понимать прямо.

– А что вы имели в виду?

– То, что чем меньше мой авторитет, тем меньше мои возможности, а соответственно и ваши, и все это связано с размером озера.

– Заставим Иванова, никуда не денется! – безапелляционно заявила проректор.

– Вот вы так уверены в этом: а если он и с поста ректора не захочет уходить?

– Захочет, – уверенно сказала Бубнова. – С ним уже поговорили из областного правительства и через час позвонят из Минобрнауки.

– А с вами приятно иметь дело, недаром ваш облик почти столь же совершенен как мой, – одобрительно ответил зеленый змей.

– Это имеется в виду в переносном плане? –уточнила Оксана Александровна.

– Во всех, – ответил дракон, завершив на этом аудиенцию.

Звонок

Акакий Мардариевич, выйдя из кабинета заместителя губернатора, вызвал к зданию областного правительства университетскую машину. Она приехала быстро; ректор сел на переднее сиденье и сказал водителю – немногословному чувашу лет сорока – всего одно слово: – Поехали! – при этом зачем-то махнул рукой.

– Куда? – невозмутимо спросил тот.

– За город. Но сначала заедем в магазин: нужно что-то выпить!

Купив бутылку коньяка и бутылку холодной пепси-колы, Иванов по очереди отхлебывал то из одной бутылки, то из другой.

– Почему пепси-кола, «буратино» подешевле? – также флегматично поинтересовался водитель.

– Чтобы взять от жизни все! – возбужденно ответил ректор.

Они выехали за город. Недовольно смотря в открытое окно на заросли борщевика выше человеческого роста, Акакий Мардариевич сказал:

– Вот занесли нам эдакую гадость! И ведь какая ядовитая дрянь!

–– Мы вообще-то его у себя в деревне едим, и нам очень даже нравится, – без тени эмоций в голосе отозвался водитель.

Иванов посмотрел на него как раз в момент, когда тот пальцем вычищал у себя серу из ушей и размазывал по рулю. «Хорошо, что я сам за рулем не езжу», – подумал ректор.

– Слышал, чего наш проректор по научной работе придумал? – спросил он водителя.

– Нет, а чего?

– Создал инновационную концепцию, как из русских китайцев делать.

– На фига?

– Ну мало ли: вдруг понадобится.

– И как?

– Предложил набрать группу добровольцев и давать им бесплатно в день по три бутылки водки. Высчитал гаденыш, что через какое-то время у них глаза сузятся, еще через какое-то кожа пожелтеет, потому что печень откажет, еще через какое-то время они не смогут писать и можно будет сказать, что это шаг к написанию иероглифов, а потом и говорить внятно не смогут, и можно будет сказать, что это шаг к освоению китайского языка…

– А смысл?

– Деньги хотел на это получить, как на фундаментальное научное исследование.

– Неуж дали?

– Нет, конечно. И не в последнюю очередь потому, что на моем примере показали, что на достойного русского человека три бутылки водки в день никак не действуют! – гордо заявил ректор.

Наконец, они остановились. Поочередно отхлебывая то из одной бутылки, то из другой, Акакий Мардариевич начал было забываться; думать, что может жизнь не так уж и плоха. Что может еще и найдется выход… Его размышления прервал резкий звонок мобильного.