Университет успеха

Далее, если бы инертность, робость, подмена настоящей деятельное^ ти ее имитацией, всякого рода незначительные усилия, бездействие ц| смиренная покорность проявлялись только в конце жизни или когда мы изнурены болезнью либо очень устали, если бы перечисленные явлент никогда не препятствовали нам в те моменты, когда мы должны задей-1 ствовать все свои жизненные силы в полном объеме, то вообще не бьик бы никаких причин отрицать Волю к Неудаче с такой энергией, словно она — как это, увы, и есть в действительности — является заклятым врагом всего хорошего и эффективного. Но когда вышеуказанные отрицали тельные качества проявляются в молодости или в период зрелости, они служат верным симптомом того, что в душевной жизни человека имее место глубинная, внутренняя проблема.

И если бы все эти признаки определялись нами так же легко, как это I бывает с каким-нибудь злобным книжным негодяем, когда он выскакивает в надлежащее время, словно чертик из табакерки, то с этим недомоганием нетрудно было бы бороться. Но почти всегда случается так, что i мы изрядно подпадаем под его власть, прежде чем начинаем подозре- ■ вать — да И то не всерьез, — что с нами далеко не все в порядке и мноп> Идет совсем не так, как следует. Мы настолько приучены говорить о не удаче, огорчении или робости как о явлениях отрицательных, что, когда кто-то начинает убеждать нас бороться с симптомами неудачника, мы воспринимаем это примерно Так же, как если бы нас приглашали сражаться с ветряными мельницами.

В юности мы редко распознаем в себе симптомы неудачника. Мы объясняем свое нежелание брать старт в жизненной гонке естественной робостью новичка. Однако это нежелание затягивается, годы идут, и мы все чаще просыпаемся в тревоге, обнаруживая, что те черты и качества в нас, которые когда-то казались всего лишь очаровательной юношеской застенчивостью, теперь выглядят весьма болезненно и отталкивающе. 1 Или же мы приходим к выводу, что какая-то благовидная бытовая ситуа- 1 ция является главной причиной, избавляющей нас от всякой ответствен- 1 ности за то, что нам никогда не удавалось поработать всерьез. К примеру, I мы не могли оставить без внимания кого-либо из наших родственников, 1 человека одинокого и беззащитного. Или воспитывали детей. Потом,

Ьгда дети пырасг ЬЙ МЫ были CTOJ пение негкми к воплоще Бывает и так, (юобы только кс ; [бы. Ведь болы Знрэть между ] Гда-то удалось на? ’ вать, зачастую 6i А вскормить растуцц злее насущной

[ДС

чтобы проси

I — и бол 1ШС-

Во многих с I оо любви I люден на i образе

кюсепроа

, ЮХ '

пы

[еудаче j

1ЛБН0С-

ггвие и гда мы вления задей-е было словно iM вра-трица-ги, они i имеет

как это ] [скаки-едомо-ак, что щозре-vinoroe ь о не, когда ка, мы ашали

а. Мы *енной и мы гства в аеской 1ающе. ситуа-ствен-имеру, ников, Дотом,

ШГ да дети вырастают и уходят от нас, подменяющая деятельность, которой 'Мы были столь плотно заняты, уже неактуальна, и мы испытываем Пение неподдельного ужаса от одной мысли о необходимости вер-IfcmK-H к воплощению давным-давно заброшенных планов.

Бывает и так, что мы прикрываемся наилучшей из всех отговорок, I чп -бы только не действовать с той степенью эффективности, с какой могут бы. Ведь большинство из нас находятся в ситуации, когда необходимо Выбирать между работой и голодом, и поэтому занятие, которое нам ког-рв-то удалось найти по причине необходимости срочно начать зарабаты-ь, зачастую бывает совсем не той работой, которая бы нам идеально ^ходила. А если мы, к тому же, состояли в браке и нам нужно было (шить растущее семейство, то необходимость иметь работу была тем хее насущной и неотложной. Мы могли бы как-то переждать несколь-> неудачных лет, если бы от этого не пострадал никто, кроме нас самих, F ВО, чтобы просить своих близких потерпеть, требуется гораздо больше эизма — и больше мужества, — чем способно отыскать в себе болынин-йсгво из нас.