Уна

– Печать Империи, – усмехнулась Рэлла. – Поздравляю, братик. Ты все-таки стал тем, кем был рожден. Император Вандербут, Ваше Величество, – она наклонила голову.

– Прекрати, – поморщился Ралус. – Мне все это еще противнее, чем отцу.

Я молчала и почти не слушала их. Я очень устала. Я тосковала по островам. Я хотела домой. Клубок серых ниток жег мне руку. Почему мы здесь, для чего? И какая-то мысль не оставляла меня, сидела занозой… Будто мы что-то забыли.

– Что здесь произошло?

– Когда отец умер… это случилось рано утром, я еще спала, но Верц был с ним. Так он говорит. В общем, первой он известил не меня, а совет, и Дойн ворвался ко мне в спальню, испугал Вису.

– Что он хотел?

– Искал печать, конечно.

– Он безумен.

– Да. И очень опасен.

– Я приказал его арестовать.

– Кому? – Рэлла усмехнулась. – Не уверена, что стража на нашей стороне, Ралус.

И тут я вспомнила:

– Бривс! Эрвил говорил, что Дойн и Бривс затевают восстание.

– Бривс? – удивилась Рэлла. – Не знаю, я давно не видела его.

Ралус снова поцеловал ее в макушку и сказал:

– Пожалуйста, иди отдохни. Я выставлю около твоей двери охрану, чтобы никто больше не посмел к тебе ворваться.

И он пошел к выходу, так и не взглянув на умершего отца.

Я осталась с Рэллой. Взяла скамеечку, села рядом. Смотрела, как она тренирует пальцы, заставляет их слушаться.

– У тебя хорошо получается, – сказала я и пожалела, что больше нет моих четок.

– Что сказал вам колдун? Вы видели его?

– Да. Он рассказал, как снять проклятие с Семи островов.

– То есть это возможно?

– Да.

– Он был там один?

Я удивилась странному вопросу, а потом вспомнила огонь в очаге и темную тень за спиной колдуна. Но мне почему-то не хотелось рассказывать об этом Рэлле. Впрочем, она будто бы уже забыла о своем вопросе, смотрела на меня долго, внимательно и очень грустно. Потом сказала:

– Уна… сейчас трудные времена, но все же здесь, рядом со мной, тебе безопаснее, чем где бы то ни было. Останься во дворце, останься со мной!

Я покачала головой. Я не хотела давать Рэлле призрачную надежду, что она может стать моей матерью.

– Что ж… Ралус прав, надо отдохнуть.

Она стремительно поднялась и вышла из тронного зала. Я посидела еще немного, посмотрела на умершего императора, ставшего еще меньше и суше, и пошла искать Ралуса.

Он был в зале совета, а с ним Лура и Верц. Я потихоньку зашла и встала у окна. Подумала, что на мне до сих пор дорожное платье и мешок с самыми важными для меня вещами, что мы с Ралусом и Лурой так и не смыли с себя дорожную пыль и не позавтракали.

Дверь открылась, и вошла Рэлла, а за ней Виса. Виса несла поднос с едой и вышла сразу же, как поставила его на стол. Принцесса больше не нуждалась в ее ежеминутном присутствии.

– Не могу уснуть, – сказала Рэлла.

Ралус кивнул, съел кусок сыра и продолжил разговор.

– Есть ли известия с Семи островов?

– Ваши посланники еще не вернулись, но до нас доходят слухи, что болезнь, поразившая их, утихает. Однако точно сказать нельзя.

– Ясно. Отправьте в города плату за провизию и лекарства, которые они поставляли островам, и освободите от налогов на ближайшие три года в обмен на их помощь жителям Семи островов.

– Ваше Величество, я боюсь, что совет не одобрит и…

– Я не намерен обсуждать это с советом!

Главный советник склонил голову. Ралус потер лоб и продолжал:

– Всех атуанцев, живущих в Риле, срочно привезти в Атунский лес. Этим займется Лура, – Ралус повернулся к нему. – Отправляйся прямо сейчас, возьми с собой Руфа.

– А если они не захотят? Атуанцы из Рилы, – уточнил главный советник.

– Срочно! – рявкнул Ралус, и советник склонил голову еще ниже, а Лура поспешно вышел.

– Всем семьям погибших в битве при Солебе выдать компенсацию в тысячу монет.

– Ваше Величество! Наша казна опустеет, если после каждой битвы мы будем…

– Значит, больше не будет никаких битв. А для главного советника вы слишком много спорите, Верц. Идите и приведите в исполнение прямо сейчас все, что я сказал.

Главный советник наконец распрямился, коротко кивнул и пошел к дверям.

– Я становлюсь чудовищем, – сказал Ралус и спрятал лицо в ладони.

Рэлла покачала головой:

– Нет, братец, ты становишься императором.

Ралус посмотрел на нее так, что мне мгновенно стало холодно.

– Осталось совсем немного, – усмехнулась Рэлла. – Поприветствовать свой народ.

Они вели себя так, будто оба забыли, зачем Рэлле сделали железные руки.

На площади бушевало море. Огромное море людей. Они ждали выхода нового императора, а Ралус медлил.

– Иди же! – велела Рэлла, сжав железной рукой его локоть.

И Ралус вышел на балкон. Мы с Рэллой, начальник стражи и главный советник вышли следом, но стояли в тени. Толпа замерла на одно крошечное мгновение, а потом разразилась ревом. Это был приветственный рев – народ встречал нового императора, спешил засвидетельствовать ему свою любовь и преданность. Рэлла прикрыла глаза.