Уна

– Ну а кто бы не испугался? – спросил седой мужчина, и, вглядываясь в его лицо, я поняла, что это отец Тайрин и Тинбо.

– Тайрин не испугалась, только она одна, – сказала его жена, обнимая мальчика по имени Элту.

– Просто мы с Джангли были давно знакомы, – улыбнулась Тайрин. – Вот я и попросила его отнести нас сюда.

Они рассказывали это не для того, чтобы развлечь меня или поделиться интересной историей, нет, им просто нравилось вспоминать их побег из Рилы. И хоть я и не знала, кто такой Джангли и почему они должны были его бояться, но я смотрела на них и понимала: вот так складываются легенды. Теперь они восстанавливают дома в разрушенной деревне и собирают по всей Империи тех, кто готов поселиться тут с ними, потому что не важно, кто ты по крови, кем рожден, главное, чтобы ты хотел быть свободным. Я запомнила эти слова.

Мне нравилось слушать этих людей, смотреть на высокие горы в шапках льда, на синие озера, на луга. И ловить на себе взгляд Тинбо. Никто не смотрел на меня так раньше, и я вдруг вспомнила слова Ралуса о том, что однажды кто-нибудь увидит меня и подумает, что я красивая. Мне впервые стало жалко, что Пата отрезала мою косу.

Мне было хорошо здесь, но стражники уводили Ралуса все дальше, и я не могла его бросить. Я встала. Тайрин и Тинбо переглянулись, а Лура сказал:

– Вы не остановите ее. Даже ты, Тайрин. Ей надо пройти свой путь, чтобы найти себя, свою семью, понять, кто она на самом деле.

– Но не можем же мы отпустить ее совсем одну в столицу! – пылко воскликнул Тинбо. – Она сгинет там, вы что, не понимаете?

Тайрин положила руку брату на плечо и сказала:

– Она будет не одна.

А потом Тайрин что-то крикнула, но не словами, а издала какой-то гортанный звук, и тут же от ближайшей горы отделился кусок и будто двинулся на нас. Мне стало не по себе, но никто больше не испугался, а Тинбо, сидевший рядом и чуть позади, шепнул мне:

– Не бойся, это Джангли.

От его шепота у меня что-то остановилось внутри. Но я не успела как следует подумать об этом, потому что свет осеннего солнца заслонила огромная тень, и перед нами остановился… остановилось… я не знаю что. Что-то огромное. С руками, ногами, головой, но не человек.

– Это Джангли, – сказала Тайрин. – Он мой друг и…

– Я твой страж, – проворчал Джангли.

– Хорошо, как скажешь, – Тайрин закатила глаза, а мне объяснила: – Наш давний спор. Никак не хочет быть свободным. Природу не обманешь. Джангли идеальные стражи, и им всегда надо кому-то служить, иначе они не могут.

– Кто он?

Джангли улыбнулся во весь рот.

– Я ей интересен, – сказал он Тайрин.

– Ну еще бы! – улыбнулась та в ответ. – И я расскажу о тебе обязательно.

Джангли засмущался и отошел в сторону. Сел в траву, и двое малышей подбежали к нему, полезли по его шипастой спине, до самой головы, а потом прыгали вниз, и Джангли всегда ловил их огромными ладонями. Я не могла отвести от него глаз, даже про Тинбо забыла. Но он напомнил о себе, спросил у Тайрин:

– Ты хочешь, чтобы Джангли отнес Уну в столицу? Их поймают.

– Нет, он знает тайные тропинки и умеет быть невидимым и неслышным.

– Ты не боишься, что его схватят и опять посадят в какой-нибудь подвал? Может, проще пешком дойти до столицы? Я провожу ее.

Тайрин покачала головой:

– Вы будете идти много дней, а скоро зима. Ты нужен здесь, Тинбо, а Уне надо торопиться: мы не знаем, что задумал император, зачем ему ее отец. Прости.

Он равнодушно пожал плечами и отошел, привалился спиной к стене дома, тоже стал смотреть на ребятишек и Джангли. Внутри у меня закрутился какой-то шар. Тогда я постаралась представить, как Джангли посадит меня на плечи и понесет в столицу. Наверное, это очень высоко. И страшно. Но у него большие шаги. Он знает тайные тропы. Я не должна бояться его только потому, что он не похож на нас.

Тайрин сказала, что лучше выходить на рассвете, и я осталась ночевать в Хофоларии. Вечером разожгли костер и пели протяжные песни. Тинбо сидел рядом, я куталась в шаль, которую он мне дал, и чувствовала, что могла бы остаться в этих горах, с ним.

Но утро пришло, и Джангли нетерпеливо крутил головой, будто у него затекла шея. В дорогу мне дали лепешек, сушеных ягод, орехов и кожаный мешок с холодной водой. Тинбо протянул мне ту самую пеструю шаль, которую накинул мне на плечи вчера, но которую я постеснялась взять с собой.

– По ночам уже холодно, – сказал он. И добавил: – Береги себя.

Я кивнула и, сама не знаю почему, поцеловала его в щеку. Он вспыхнул и оглянулся, но на нас никто не смотрел. Тогда он улыбнулся и сказал:

– Я разыщу тебя, Уна.

Потом Джангли сгреб меня своей огромной ладонью, поднял высоко над домишками и посадил себе на плечо. Я вцепилась ему в волосы, боясь упасть. Тинбо, запрокинув голову, смотрел на меня. И Тайрин с Санди, и Лура, и все остальные. Свободные люди Империи.

Могила на дереве