Уна

Я летела в бесконечном ледяном тумане, я снова была одна, на Веретене, мой старик лежал под грудой камней, он умер, и больше в этом мире нет никого. Я замерзну и умру тоже. Прямо сейчас. Вдруг над моим ухом раздалась песня Паты:

Вертись, скачи, да всё по камушкам.
Да все камушки станут травушкой,
Станет травушкой каждый камушек.

А следом – птичий клекот, меня обдало ветром, и в тот же миг я увидела свою Птицу, она летела совсем рядом. Я успела схватить ее за ноги, и Птица вынесла меня из ледяного морока на свет.

Народ Хофоларии

Все мое тело болело, а на левом запястье появился новый белый шрам. Он был не такой искривленный, да и болел не так сильно, как первый. Одежда на мне была сухая, сумка тоже. Я не успела оглядеться как следует, чтобы поздороваться с Птицей и поблагодарить ее, как мне зажали рот, обхватили за плечи и потащили куда-то.

Сначала я подумала, что это посланники императора, что я попалась. Но меня приволокли в тесную хижину, сложенную из камней и с обваленной крышей, увитой плющом, усадили на земляной пол, и надо мной склонилась рыжеволосая девушка в простом свободном платье. Она приложила палец к губам и прошептала:

– Говори шепотом. Закричишь – Санди убьет тебя. Кто ты? Как здесь оказалась? Куда идешь?

– Я Уна, я иду… я ищу своего отца. Его забрали люди императора.

Хватка того, кто держал мне руки за спиной, ослабла, но девушка крикнула шепотом:

– Нет, Санди! Она может быть их шпионом!

– Я не шпион!

– Тихо!

Все замолчали, прислушиваясь. Тишина звенела вокруг нас. Наконец девушка заговорила, и ее голос был не громче шороха травы:

– Вчера вечером сюда пожаловали имперские стражники. С ними был мужчина не в форме. Это твой отец?

– Да.

– Ну, так он не связан, не избит, он идет с ними по своей воле.

Я покачала головой. Эта девушка наблюдательна, и, похоже, у нее железный характер, но она не знает Ралуса, не знает имперских стражников.

– Они его заставили. Я была с ним, когда они его схватили и сказали что-то… «волей императора» или как-то так. Он велел мне бежать и прятаться, но…

– Но ты, конечно, потащилась за ним, – проворчал за моей спиной мужской голос, и меня наконец отпустили.

– Санди, – укоризненно покачала головой девушка.

Но Санди встал передо мной, высокий, синеглазый, и я воскликнула:

– Ты Санди! Внук Элоис!

Когда я жила у лодочницы Элоис, я не общалась с семьей ее сына, но часто наблюдала за ними и всех знала в лицо. А уж красивого Санди запомнить было несложно. Санди нахмурился.

– Погоди, я же тебя знаю… ты гостила тайком у бабушки прошлой осенью!

– Да!

Они отошли от меня в глубину хижины и долго совещались. Говорили они на другом языке, на языке этих гор, узких тропинок, травы, чистых ручьев и озер, камней и цветов, растущих на них. Еще чуть-чуть, и я смогу понимать этот язык.

– Ладно, – сказала девушка, – но нам все равно надо предупредить Тинбо и остальных.

– Перед рассветом я пойду к ним, а вы останетесь здесь, – кивнул Санди.

– Может, лучше попросить Джангли?

– Нет, Тайрин, он слишком… крупноват для этого. И ты же помнишь, кому он раньше служил. Не будем рисковать.

– Он предан мне! А если поймают тебя…

– Они пришли не за нами. Они не знают, что мы здесь.

– Но почему они не поехали обычной дорогой, по главному тракту? Почему через горы?

– Может, так короче? Может, дело в ее отце? Мы не знаем, кто он и зачем его везут к императору. Может, это должно остаться в секрете от всех вообще?

Они помолчали. Мне надо было бежать искать Ралуса, но девушка велела мне лечь и отдохнуть, сказав, что никто не ходит по этим горам ночью, никуда мой Ралус не денется. Мне пришлось послушаться, я попыталась устроиться поудобнее и поспать. Я очень устала. Все тело у меня болело, новый шрам на левом запястье саднило, а в ушах стоял гул. Я нашарила рукой свой мешок и достала книгу. Мне казалось, воды озера Тун должны превратить ее в размокший кусок бумаги, но книга, наоборот, выглядела так, будто ее только что сделали: ни единой царапины на обложке, ни одного замятого уголка. У меня не было сил думать сейчас об этом, я провалилась в сон, оставив боль и страхи по эту сторону.

Проснулась я от шепота. Разговаривали трое: рыжая девушка, которую звали Тайрин, Санди и еще кто-то.

Кто-то: …они ушли на рассвете, ни в один дом не заглянули. Я думаю, они идут по своим делам, мы тут ни при чем.

Тайрин: Как ты можешь быть уверен?

Санди: Это очевидно, Тайрин! Они просто не хотят, чтобы их видели, они скрываются, так же, как и мы.

Тайрин: Они не похожи на дезертиров.

Кто-то: Нет, не похожи, я думаю, все дело в том человеке, это его никто не должен видеть, поэтому они идут старыми тропами через Хофоларию и хэл-марский лес.

Тайрин: Это очень странно. А что говорит Лура?

Кто-то: Он не успел рассмотреть того человека, но согласен, что мы тут ни при чем.

Лура? Лура здесь? Тот самый Лура? Я села. Все трое уставились на меня. Тайрин, Санди и еще один – невысокий, темнокудрый. Чем-то неуловимым он был похож на Тайрин, наверное, это ее брат.