Умирая в себе. Книга черепов

Здесь вы можете проследить всю историю интеллектуального развития Дэвида Селига. Вот коллекция пластинок, около сотни хорошо сохранившихся дисков, некоторые из них даже 1951 года выпуска (архаичные монофонические записи). Почти исключительно классическая музыка, хотя туда втерлись пять или шесть пластинок джаза, начиная с 1959 года, и пять или шесть рока после 1969-го. Все это было приобретено с целью – так и не осуществившейся – расширить кругозор. Иначе говоря, вы найдете здесь в основном примеры аскетической музыки: Шенберг, поздний Бетховен, Малер, Берг, квартеты Бартока, пассакалии Баха. Ничего такого, что, прослушав, можно было бы насвистывать. Селиг не слишком разбирается в музыке, но знает, что именно ему нравится. И вам не стоит очень уж переживать по этому поводу. А тут его книги: они собирались с десятилетнего возраста и любовно перевозились с места на место. Пожалуйста, вот вам археологические пласты его книжных залежей. На самом дне Жюль Верн, Уэллс, Марк Твен, Дэшил Хэммет, Сабатини, Киплинг, сэр Вальтер Скотт, Ван Лоон – «История человечества», Веррил – «Великие завоеватели Южной и Центральной Америки». Книги рассудительного, серьезного, замкнутого мальчика. Затем, с наступлением юности – квантовый скачок: Оруэлл, Фицджеральд, Хемингуэй, Харди, ранний Фолкнер. Посмотрите на эти редкие издания 1940-х и начала 1950-х годов: устаревший формат, тонкая пластиковая обложка! Поглядите, что можно было купить за 25 центов. И эти научно-фантастические книги с соблазнительными картинками и ярким набором относятся к той же эпохе. Я глотал их целиком, надеясь найти ключ к моей собственной натуре в фантазиях Брэдбери, Азимова, Хайнлайна, Старджона, Кларка. Поглядите, вот «Странный Джон» Степлдона, вот «Хэмпденширское чудо» Бересфорда, вот целая книга рассказов под названием «Посторонние: дети чуда» – о суперсуществах с чудовищными отклонениями. Я подчеркнул множество пассажей в этой книге, главным образом там, где не соглашался с авторами. Посторонние? Эти писатели сами были посторонними, воображая силы, которых никогда не было. А я, обладающий подобной силой, юный странник по чужим умам, имел основания возражать им. Их потрясал страх перед ненормальностью, они упускали из виду экстаз. Впрочем, думая сейчас о соотношении страха и экстаза, я готов признать, что те авторы знали, о чем писали. Друзья, теперь у меня меньше оснований, чтобы спорить.

Посмотрите, насколько изысканным становится круг чтения Селига во время учебы в колледже. Джойс, Пруст, Манн, Элиот, Паунд – иерархия старого авангарда. Французский период: Золя, Бальзак, Монтень, Селин, Рембо, Бодлер. Добрую половину полки занимает Достоевский. Лоуренс, Вулф. Мистический период: Августин, Фома Аквинский, «Дао Дэ Цзин», «Упанишады», «Бхагавад-Гита». Философский период: Фрейд, Юнг, Адлер, Райх, Райк. Марксистский период. Назад к литературе: Конрад, Форстер, Беккет. И движение к переломным шестидесятым: Беллоу, Пинчон, Маламуд, Мейлер, Бэрроуз, Барт, «Уловка-22» и «Политика опыта». О да, дамы и господа, перед вами очень начитанный человек!