Умереть на сцене

— Это не я, это врач со скорой уверена. Она, конечно, честно пыталась Кострову откачать, но потом первым делом потребовала полицию вызвать. Зато народ все больше шептался про беременность. Тем более Рестаев с одним мальчиком такое шоу устроили! Чуть не подрались прямо над этой Галиной. Представляете, картина: она лежит, уже и не дышит, по-моему, а два мужика, молодой и старый, над ней сцепились… Я испугалась, что сейчас они оба на нее грохнутся — раздавят же! Но ничего, их довольно быстро растащили. Директор, Феликс Семенович, дельный человек и умеет порядок наводить. Он Рестаева успокоил, а второго друзья увели. Хорошие ребята, так и держали его потом за руки. А остальные чуть ли не ставки делать начали — от кого ребенок.

— То есть у жены главного режиссера в театре был любовник? — хмуро уточнил Баринов. Александр Сергеевич, вообще, выглядел недовольным, ситуация ему явно не нравилась. Впрочем, она не нравилась никому из нас. — Один из артистов? И все об этом знали?

— Рестаев не знал, — поморщилась я, — судя по тому, что он этому парню кричал, он считает, что его Галочка святая непорочная, а этот… — Я заглянула в свои записи, которые начала набрасывать в блокнот еще в театре. — Этот Алексей Каретников грязно ее домогался и вообще человек в отношении женщин крайне неразборчивый.

— А тебе как показалось?

— Сложно ответить, я их толком не видела вместе. Но парень, мне кажется, в нее влюблен искренне. Когда они с Чацким свою сцену отыграли, Чацкий сразу ушел куда-то, а этот — он Молчалина играет — остался, терся неподалеку. Галина воды попросила, так он сразу с бутылочкой кинулся. А когда она упала, первый к ней подбежал. Испугался и расстроился он по-настоящему. И в драку с Рестаевым полез…

— Рита, он артист, — тихо напомнил Гоша. — Изображать чувства — это его профессия. А вот то, что именно он подал бутылочку с водой, ты раньше не говорила.

— Хм. А действительно… я как-то не подумала…

— Да ладно вам, — вмешалась Ниночка. — То, что он артист, еще не значит, что он дурак. А самому при куче свидетелей подать бутылку с отравой — это уже верх идиотизма. Кстати, Рита, ты успела отлить немножко?

— Спрашиваешь! — Я достала из сумки маленький пузырек и гордо продемонстрировала его.

— Зачем? — спросил Баринов.

— Ну… — я на мгновение задумалась, — чтобы было.

А Ниночка добавила:

— Сделаем анализ и узнаем, есть там яд или это простая водичка.

— Зачем? — повторил шеф.

— Чтобы знать. Хм, действительно, нам в это лезть совершенно незачем.

— Вот именно. Рита все, что была обязана как свидетель, сделала, подозрениями с полицией поделилась, возможную улику сохранила — и от нас в данной ситуации ничего не требуется. Наше дело — звонки Рестаеву… но сегодня ничего такого не ожидается. Сегодня там и так веселья через край. Даже странно, что Сухарев тебя так рано отпустил.

— Не отпустил, а выгнал, — уточнила я. — Сказал, что свой гражданский долг я уже выполнила, и в дальнейшем моем присутствии необходимости нет.

— Узнаю Евгения Васильевича. — Ниночка закрыла блокнот. — Сан Сергеич, а может, я пошарюсь в Интернете и сделаю справочку на жену Рестаева? Так, чисто на всякий случай.

— Если хочешь, — пожал он плечами. — Рита, с тебя отчет.

— Как я камеру ставила? — уточнила я.

— Нет, полный, обо всех событиях. — Баринов наконец улыбнулся и повторил слова Ниночки: — Так, чисто на всякий случай. И пузырек отдай Нине, пусть оформит как вещдок. Вопросов нет? Тогда рабочий день окончен, все по домам!

Меня подвела привычка всегда выполнять указания шефа буквально. Сказал Сан Сергеич: «По домам» — и я дисциплинированно отправилась домой. А ведь могла бы напроситься к Ниночке или к Гошке в гости… да просто в кино могла сходить, в магазины заглянуть, по улице погулять! Нет, я явилась домой, когда и восьми вечера еще не было! Разумеется, мама ждала меня в полной боевой готовности.

— Риточка, пойми меня правильно, мы с папой не собираемся лезть в твою личную жизнь, но мы просто не понимаем, что у тебя может быть общего с этим человеком? Твой Витя…

Хоть не возвращайся!

* * *

Утром я снова явилась на работу первая и сразу занялась делом. Вообще-то я не очень люблю писать отчеты, но сегодня молотила по клавишам с настоящим энтузиазмом. Быстро расправилась с той частью, которая касалась конкретного, порученного мне задания: установить видеокамеру в кабинете клиента — да и о чем там рассуждать? Пришла, выбрала место, установила. Все. А вот к описанию дальнейших событий я подошла гораздо более серьезно.

Сначала я переписала содержание протокола, который составила для полиции. Потом заново стала припоминать все поминутно, с момента, как две актрисы вышли на сцену. Прикинула, сколько времени прошло после того, как Галина Кострова сделала первый глоток, и до того, как она упала на пол.

— Ты что там, «Войну и мир» сочиняешь? — отвлек меня Гошка.

— Почти. Хочу все, что вчера было, как можно подробнее вспомнить.

— Зачем? — Напарник идеально скопировал интонацию Баринова.

— Как тебе сказать… наверное, просто для себя, чтобы по полочкам разложить. Не знаю, как объяснить, но душа просит.