Улыбка развоплощенного (СИ)

   Над зловещим храмом Уфу Темного посреди ясного вечернего неба сгустилась грозовая туча. Она светилась изнутри, будто в ней было спрятано солнце. Туча становилась все больше и больше, но как ни странно ничуть не чернела, даже наоборот, она становилась почти прозрачной и все сильнее излучала свет. Внезапно ее прорезала ослепительно яркая молния, грянул гром и прямо на темное пламя, уже почти вплотную подобравшееся к армии Триединства, хлынул сияющий дождь. Каждая капля его светилась, как маленькая звездочка. Сотни, тысячи, миллионы крохотных частичек света падали на страшный огонь, и он с шипением, как чудовищный змей, побежденный храбрым героем, начал медленно отползать к храму. Светлых капель с каждым часом становилось все больше, а темное пламя слабело и скоро потухло, как самый обычный огонь, когда его заливают водой.

      Страх на лицах сменился неподдельным удивлением.

    - Как тебе это удалось, Аметисто, - изумилась Сердолика.

    - Попробовал новое заклинание "дождь света", - смущенно улыбаясь, ответил тот. - Случайно откопал его в стефенширских архивах и вот...

      - Хвала Богам, что ты его откопал, - сказала Сердолика. - Эти злодеи, молот Титаниуса на их головы, где-то раздобыли "пламя хаоса" и на его основе создали магический барьер. Я о нем слышала, когда была студенткой Академии. Если бы не твой "дождь света"...

    - Теперь понятно, почему мы не смогли остановить этот огонь, - сказал кто-то из магов огня.

   - Еще бы, - сказала Сердолика. - "Пламя хаоса" не подвластно обычным огненным магам. К тому же это заклинание - одно из запрещенных, и в Академии о нем даже не упоминают. Жаль, что я не успела остановить Гиацинту, и наши воины приняли такую страшную смерть...

    - Если бы причитания могли им помочь..., - с грустью произнес лорд Гелиодор. В другое время он, возможно, сказал бы что-нибудь типа "ну я же предупреждал" или "вот и слушай после этого женщин". Но в данный момент правитель Стефеншира был, как и все остальные, охвачен горем, и ему было не до острот.

    - Ну и что теперь будем делать? - в гневе спросил Рубиус Красный Капюшон. Ему не терпелось дать своим ребятам приказ атаковать.

    - Я попытаюсь убрать магический щит, - сказала Сердолика. - Но необходимо, чтобы при этом кто-нибудь находился рядом. Заклинание может потребовать всех моих сил, и мне не хотелось бы свалиться в пыль.

    Лорд Гелиодор приказал двум рыцарям поддерживать волшебницу. Они подошли к ней и встали с двух сторон, чтобы в случае чего подхватить ее. Сердолика вытащила из сумки листки с древним заклятием, недавно полученные от Оливино Дикого Кота. Встав напротив центрального входа, она вытянула левую руку по направлению к храму. В правой она держала тонкие листочки.

    - Прейс... Алия... Веро..., - громко произнесла чародейка, так что раскатистое "ро... ро... ро..." эхом отдалось от стены. От выброщенной вперед руки потянулась полоса яркого белого света, похожая на лезвие меча и вонзилась в голубоватую паутину. Сердолика повела магическое лезвие вниз, к подножью храма, и оно начало медленно разрезать защитную оболочку. На лице волшебницы выступили капли пота, она с трудом держалась на ногах, однако продолжала свое дело. Наконец, паутина рассыпалась и погасла.

    - Кажется, дело сделано..., - слабеющим голосом произнесла Сердолика и упала на руки стоявших рядом паладинов.

      Сапфира, забыв, что она должна делать только то, что ей прикажет Предводительница Лиги Скорпиона, бросилась к сестре, которую рыцари заботливо уложили на свои плащи:

    - Сердолика..., Сердолика..., - шептала воительница, пытаясь привести обессиленную чародейку в чувство.

     - Не волнуйся за меня..., - тихо произнесла волшебница, приходя на мгновение в себя. - Иди вместе со всеми в храм... Ты должна исполнить то, что тебе предназначено...

      И Сердолика снова впала в забытье. Решено было оставить ее под охраной группы стрелков Северного леса. Оливино, которому поручили охранять чародейку, вначале стал возмущаться, ведь ему хотелось сражаться с уфистами. Однако Рубиус Красный Капюшон не принял никаких возражений и заявил, что отправит помощника назад в Кин-Тугут, несмотря на его изрядные заслуги, если тот не будет выполнять приказы своего командира, как положено по уставу. Дикому Коту пришлось подчиниться, хотя он и был очень обижен. Назначенные стрелки бережно понесли бесчувственную Сердолику прочь от опасного места.