Улыбка химеры

– Ну-у, – протянула девочка. – Вообще, время – понятие растяжимое. Иногда неделя пробегает быстро, а миг какой-нибудь тянется долго-предолго. Иногда наоборот. Так папа мой говорит. Он у меня ученый, он знает! А твой папа кто?

У Лерки папы не было вообще. Ну то есть был у мамки в школьные годы хахаль какой-то, от которого у ней Лерка, но это ж все когда было. Со школы от него ни слуху ни духу.

– Ничего твой папа не знает! И вообще, он тебе все наврал!

Лерке хотелось обернуться и вцепиться девчонке в волосы, но она старалась сдерживаться изо всех сил. Она же обещала маме, что будет вести себя хорошо, хотя бы вначале. И будет! Сколько бы мерзких девок не сидело у нее за спиной. Потому что «нельзя в первый же день портить о себе впечатление».

– Не реви, – сказал сидящий рядом с ней аккуратно подстриженный рыженький мальчик в телогрейке. Такие телогрейки раздавало нуждающимся общество взаимопомощи. Телогрейка на мальчике была чистая, зеленая и с заплаткой, а сам он какой-то уютный, излучающий спокойствие. Точно его не из дому увозят, а в гости к друзьям пригласили. – Не реви. Смотри лучше, что у меня есть! Я его сам сделал!

И мальчик вынул из кармана волчок. Этот самый, на стерженьке с шестеренкой.

– Он знаешь сколько крутиться может? Час целый, а то и больше! Его только на ровное место поставить надо. Вот приедем, я тебе покажу. А хочешь, бери его насовсем. Бери, бери, я себе еще сделаю. Только не плачь больше.

– Ой, а можно мне посмотреть? – потянулась к игрушке рука девочки с заднего сиденья. – Я только на одну минуточку, хорошо? – И, не дожидаясь ответа, цапнула с мальчиковой ладони Леркин волчок.

– Отдай! – взвизгнула на весь автобус Лерка, развернулась и вцепилась обидчице в лицо ногтями. – Вот тебе! Вот тебе! Не тронь чужого! Не тронь! Я твоего не беру, и ты моего не хватай!

С трудом воспиталке удалось их разнять. Остальные повскакивали со своих мест, полезли втроем, впятером на одно сиденье с ногами. Не упускать же такое зрелище!

– А пусть она не цапает моего! – вопила Лерка, зыркая на всех побелевшими от гнева глазами, зажав в кулаке отвоеванное добро. Она так крепко сжала кулак, что острая шестеренка глубоко врезалась в кожу. Но Лерка терпела и не разжимала пальцев.

– Я ж только на минуточку хотела, – всхлипывала черноволосая девочка, стирая кровь с щеки глаженым платочком. – Только посмотреть. А она сразу!

– Обе хороши, – сказала воспиталка. – И это в первый же день! Взрослые люди. Почти уже десять лет. В среднюю школу едете учиться. А ведете себя как в детском саду!

– Так, что тут у нас? – В автобус заглянул какой-то мужчина. – Драка? Ну ясно, возбудились, перенервничали. Надо же пар как-то выпускать. А ну, сели все по местам! – гаркнул он басом на весь салон. – Вы мне это дело бросьте! Еще один звук, и вы мне спать сегодня пойдете без ужина! Тут вам не дома, миндальничать с вами некому.

Он подождал, пока все уселись, и вдруг спросил:

– Песни знаете какие-нибудь?

– Знаем, знаем!

– «Как весною хлынут воды» в школе учили?

– Учили!

– Ну вот и запевайте. И чтоб всю дорогу из вашего автобуса одна только эта песня!

Обвел взглядом притихших ребят, зыркнул строго на воспитательницу и спрыгнул с подножки. Двери за ним закрылись, автобус тронулся. Воспиталка дрожащим голосом завела:

– Как весною хлынут воды, как потоком понесет, сразу все в душе играет, сразу все в душе поет…

– Понесет потоком льдины, зажурчат кругом ручьи, стают снежные вершины, оживут мечты мои, – подхватил автобус нестройным хором.

Лерка осторожно опустила волчок в карман и шепнула мальчику жарко в самое ухо:

– А хочешь, я тебе свое яблоко дам? Ничего, что я его уже наполовину съела?

– Ничего, – сказал мальчик. – Давай. А то я сегодня позавтракать не успел. Мы с мамкой тихонько-тихонько ушли. Чтоб отца не будить, а то он после ночной смены.

– Вы чего не поете? – обернулась к ним воспитательница. Не Дуся, другая какая-то. Она у них потом не работала. – Вы пойте, пойте. Особенно ты, девочка, пой.

* * *

Воды отошли, когда Лерка мыла пол. Очень удобно получилось, тряпка-то уже под рукой.

Лерка не испугалась. На курсах им объяснили, как все бывает. Завершив уборку, она вылила воду в унитаз и начала собираться. Тапочки, халат, все новое, с бирками, как велели на курсах. Халат был тесноват, пуговицы на животе не застегивались. Ничего, после родов наверняка впору будет. Бутылка с питьевой водой. Пара глянцевых журналов – нечитанных еще, в пластиковой упаковке. Прокладки, лифчики для кормления – двух, наверное, должно хватить? Флакончик с розмариновым маслом.

Кого только не привозили к ним на занятия по подготовке к родам! Психолога, консультанта по грудному вскармливанию, постановщицу восточных танцев, уверявшую, что любое состояние души и жизненное событие можно протанцевать. Художницу – с ней они расписывали животы легкосмываемыми, безвредными красками (у Лерки где-то в телефоне хранилась фотка). Травницу, которая весь вечер гоняла с ними чаи. Забавную старушку в очках, специалиста по голосовым практикам, учившую их правильно кричать.