Улица младшего сына

Малыши смотрели на Володю доверчиво и почти влюблённо. Им нравился этот старшеклассник, сам он не очень большой, но всё знающий и, должно быть, силы необыкновенной — иначе он побоялся бы отлупить того долговязого… Увлечённый назидательной беседой, Володя долго не замечал, что сбоку один паренёк всё время тянется вверх, подняв уже затёкшую руку. Наконец девочка, только что спрашивавшая его о Чкалове, опять вскинула руку вверх.

— Что? Опять у тебя вопрос?

— Нет, — сказала девочка, вставая, — я хочу сказать только, что Илюша Сыриков хочет вас спросить что-то. Он давно уже руку держит.

Тут только Володя заметил, что сидевший сбоку Илюша Сыриков не только поднял руку, но уже подпирает её под локоть другой рукой.

— Ну, спрашивай, Сыриков.

— Володя Дубинин, можно вас спросить? — сказал, робея, паренёк. — А вы тоже хорошо учились, когда были маленький?

— Это к делу не относится! — поспешно отрезал Володя, опасаясь, как бы разговор не перешёл к сегодняшнему дню. — Понял? Это — во-первых. А во-вторых, если хочешь знать, я в твоём возрасте круглый отличник был.

Все малыши с уважением поглядели на Володю.

— А мне сегодня тоже «отлично» поставили, — сообщил Сыриков.

— По какому предмету?

— По физкультуре… Мы приседания делали.

Володя поспешно сказал:

— Ну и хорошо!.. Вопросы ещё есть по самолётам?.. Нет вопросов? Ну, хватит на сегодня. Будьте здоровы, ребята!

— До свиданья!.. До свиданья, Володя Дубинин! Спасибо!.. Как ты интересно рассказывал! — наперебой благодарили малыши.

Володя поправил пионерский галстук на груди и вышел в коридор. За дверью стоял его вожатый — девятиклассник Жора Полищук. Володя смутился. Неприятно было, что вожатый слушал его поучения малышам. Но Жора, сам как будто несколько смущённый, сказал:

— Кончил?.. Как прошла беседа? По-моему, живо. Молодец, справляешься! Видишь, а хотел отвертеться.

Володя промолчал. Вожатый заглянул ему в лицо и продолжал:

— Ты знаешь, что тебя на заседании штаба отряда ждут?

— Меня? — удивился Володя.

— Разве тебе не передавали? Как же это так?.. Ты Валю видел?.. Ну, если не знаешь, так я тебе сообщаю. Тебя вызывают на заседание штаба. Все собрались, ждут, дело за тобой.

…Солнце, готовясь сесть за склон Митридата, слало в класс свои прощальные низкие лучи. Яркие оранжевые прямоугольники, расчерченные тенями от переплётов оконных рам, горели на светлой стене класса. За столом сидела Светлана Смирнова — председательница штаба отряда. На ней было тёмное клетчатое платье, из которого она немножко уже выросла, отчего руки и ноги казались чересчур длинными. Золотистые косы она теперь носила уложенными вокруг головы, и от этого голова казалась крупнее, зато шея, вокруг которой был повязан красный галстук, выглядела такой тоненькой…

Члены штаба восседали на передних партах. Володя вошёл и отсалютовал. Ему отвечали также вскинутыми вверх над головой ладонями. Он заметил, что некоторые члены штаба посматривают на него с недобрым любопытством, а другие, наоборот, отводят взоры, едва только он посмотрит на них.

Вожатый Жора Полищук зашёл за спину сидевшей Светланы, что-то шепнул ей на ходу, чуть наклонившись, и, отойдя к стене, прислонился к ней, заложив назад руки.

— Ну, начнём, — сказала Светлана и встала. — Заседание штаба отряда шестого класса «А» считаю открытым. На повестке один вопрос: об успеваемости пионеров нашего класса.

Володя насторожился.

— Что мы тут имеем? — продолжала Светлана Смирнова, не глядя на Володю. — Мы имеем тут недопустимое явление… со стороны отдельных наших активных пионеров. И прежде всего — со стороны Дубинина Володи.

— Здорóво живёшь! — воскликнул Володя. — Значит, всё дело во мне?

— Дубинин, ты получишь слово и тогда всё скажешь. А сейчас я тебе слова не даю. Почему я так сказала, что прежде всего со стороны Дубинина? Потому что, ребята, у него большие способности. Это все учителя говорят. Он, когда захочет, может быть лучше всех. У него стало по дисциплине лучше, а зато по многим предметам мы у него имеем, то есть он сам имеет, отставание. Потому что он чересчур сильно увлекающийся. За что берётся — у него получается. А потом он начинает чем-нибудь другим интересоваться, а это уже бросает. Потому что нет, мама говорит, усидчивости.

— То, что твоя мама говорит, я и без тебя знаю, — подал реплику с места Володя.

Но Светлана не удостоила его ответом и продолжала:

— И вот теперь чтó мы имеем? Наш класс всегда по успеваемости шёл впереди. А теперь мы где? Конечно, тут дело не в одном Дубинине… Я так не говорю совсем. Но он имеет на других влияние. Он один из активных самых… А в последнее время сам становится отстающий и тянет назад других. Особенно это относится к русскому языку. Кто хуже всех написал сочинение в прошлый раз?

— Это только в смысле ошибок, — запротестовал, вскакивая, Володя, — а по смыслу, Юлия Львовна сказала, верно написано.

— А ошибки — это что? Уже не считаются? Ты три грамматические ошибки сделал, а работа пошла в гороно, и ты опозорил весь класс.

Все смотрели на Дубинина. Володя покраснел. Он почесал подбородок о плечо, тихо буркнул про себя: