Улей. Книга 2 (СИ)

Осмотревшись, Кая замечает в конце зала пять массивных кресел с восседающими на них фигурами, одетыми в богато украшенные алые мантии, полностью покрывающие тела и лица, что не позволяет идентифицировать половую принадлежность.

Она не берется даже гадать, кто эти люди и для каких целей собрались. Ей достаточно того, что исходящая от них энергия опасности считывается вербально, вызывая суеверные страхи, коими Кая никогда не страдала.

В центре расположен белый мраморный алтарь, окруженный тремя зажженными факелами, вставленными в бронзовые столбы.

Сам алтарь накрыт красным бархатом, сверху лежат кинжал с золотой рукоятью, инкрустированная драгоценными камнями золотая чаша и книга в переплете из старинной натуральной кожи.

Справа и слева от пчелки неподвижно замерли люди, облаченные в одинаковые черные балахоны с надвинутыми на лица капюшонами.

Символ Улья — шестиугольник с запечатанной в гексаграмме пчелой и открытым глазом, вышит на каждом одеянии.

Очертания ненавистного знака просматриваются в многочисленных барельефах, потолочной лепнине, на золотых рамах портретов и даже в оконной мозаике.

Кае, становится трудно дышать, когда, опустив взгляд, она видит на себе точно такой же балахон с вышитым золотом логотипом Корпорации. Хотя в стенах готического храма определение «логотип» кажется неуместным. Грудную клетку девушки сдавливает ужас, усиливая кислородное голодание и накатывающую волнами панику.

Подняв руки, Кая сдвигает назад съехавший на глаза капюшон.

— Оставь, — громкий оклик заставляет ее дернуться от неожиданности.

Глава 16.4

Растерянно оглядевшись по сторонам, она не может определить, кто из неподвижных истуканов в балахонах только что обратился к ней. И это ее дико, до трясучки пугает.

Кошмар становится все реалистичнее, обрастая новыми жуткими подробностями, но чем сильнее девушку одолевает страх, тем громче становится музыка. В нос ударяют запахи благовоний, сознание путается, фокус теряется. Она абсолютно дезориентирована.

— Хочу проснуться… — сдавленно шепчет Кая, чувствуя, что близка к обмороку.

Может, это и к лучшему? Потеря сознания во сне обычно ведет к пробуждению.

— Иди вперед, Диана, — новый приказ разлетается эхом под высоким сводом.

Каждый шаг — настоящая пытка. Не чувствуя собственных ног, скованных узкими туфлями, словно деревянными пыточными колодками, она неуклюже продвигается по устланному роскошным ковром проходу, ведущему прямиком к алтарю.