Улей. Книга 2 (СИ)

— Какой, к черту, обряд? — надсадно кричит Кая.

— Брачный, — рванув ее на себя, Бут впечатывает девушку в свое словно выточенное из камня тело. — Ты дала согласие. Твоя боль — моя боль. — от непоколебимой уверенности мужского голоса ее начинает мутить.

Боги, что за ересь он несет?

— Остановись, — надорванным горлом кричит она, когда Бут срывает с нее балахон и бросает под ноги, оставляя Каю полностью обнаженной. Затем снимает свой, отправляя туда же.

— Встань рядом со мной, Диана, — металлическим тоном приказывает Бут, силком заставляя развернуться к алтарю.

Кая затравлено всхлипывает, прикрывая волосами грудь, а горящей от боли окровавленной рукой нижнюю часть тела. Ее сковывает удушливый стыд, отчаянье, страх неизвестности. Никогда она еще не чувствовала себя такой беспомощной, уязвимой, выставленной напоказ, обманутой…

В это же время круг молчаливых наблюдателей размыкается, пропуская еще одну фигуру в красной мантии. Из-под капюшона видна только нижняя часть лица. Тяжелый мужской подборок, широкие скулы, сухая бледная кожа, плотно сжатые тонкие губы. Остановившись с противоположной стороны алтаря, мужчина одной рукой поднимает над алтарем чашу с кровью, а второй открывает книгу и монотонным усыпляющим голосом начинает читать фразы на неизвестном Кае языке.

Впав в состояние, схожее с гипнотическим трансом, девушка неотрывно наблюдает за движением губ незнакомца, и несмотря на то, что не способна уловить суть сказанного, внезапно чувствует, как утерянное спокойствие возвращается. Мысли плывут тягучим потоком, мышцы расслабляются, боль разжимает тиски, а собственная нагота больше не кажется постыдной.

Поддавшись необъяснимому порыву, Кая повторяет за человеком в алой мантии незнакомые слова. Бут снова переплетает пальцы, на этот раз на здоровых руках и ободряюще сжимает. Его молчаливая поддержка и одобрение подсказывают, что она все делает правильно, наполняя кощунственной гордостью.

Закончив, мужчина в мантии властным жестом протягивает Каталее чашу, и она безропотно принимает ее. Интуитивно догадавшись, что от нее требуется, девушка делает небольшой глоток солоноватой жидкости и передает чашу Буту.

Ритуал с кровью не вызывает должного отвращения, напомнив Кае католический обряд причащения, но здесь он имеет совершенно иной, богоотрицающий посыл. Этот факт Кая осознает отстранённо и почти равнодушно, принимая, как свершившуюся неизбежность.

Забрав чашу из рук Бута, незнакомец в алом балахоне покидает разорванный круг, возвращаясь к своим.