Укротить Чудовище. Часть 1

— Фреа? — прохладные пальцы сестры касаются моих висков, скул, щек.

— Тери? — открываю глаза, вижу над собой обеспокоенное лицо Катерины, сестра сидит рядом со мной, на краю постели.

— Как ты себя чувствуешь?

Не знаю. Прислушиваюсь к себе, но ощущаю лишь легкую ломоту в теле да головную боль.

Сестра оборачивается, и я замечаю встревоженного лорда Данмара, замершего на пороге нашей спальни, испуганную Ларису, кажущуюся безликой тенью в углу комнаты. Остальных я не вижу, однако подозреваю, что они собрались в коридоре, стараясь не попадать в поле зрение Катерины. Дверь спальни распахнута, как и одна оконная створка, впуская в комнату свежий воздух.

— Благодарите богов — если вы, милорд, в них верите, разумеется, — что все обошлось, — Катерина говорит резко, властно, словно провинившуюся служанку отчитывает. — На сей раз обошлось. Но кто знает, что ждет нас здесь дальше? Поэтому я сегодня же свяжусь с нашим отцом и расскажу ему о происшествии. Об обоих происшествиях и условиях, в которых мы вынуждены жить по вашей милости. Уверена, узнав правду, папа сочтет необходимым немедля разорвать вашу с Фреа помолвку.

— Поступайте так, как считаете нужным, миледи, — отвечает лорд Данмар сухо и выходит из спальни, закрыв за собой дверь.

Слышу шаги за створкой и приглушенные шепотки, затем все стихает. Катерина поворачивается ко мне, склоняется и вдруг улыбается удовлетворенно, торжествующе.

— Вот и все, Роза, мы летим домой.

— Что? — я приподнимаюсь осторожно, опираясь спиной на подушку, бросаю вопросительный взгляд на Ларису, но, судя по потерянному выражению бледного личика, горничная понимает еще меньше моего.

— Мы возвращаемся, Фреа, — повторяет сестра. — Я свяжусь с папой, обо всем ему расскажу, и он сразу откажется от этого нелепого брака, когда узнает, что нам пришлось тут пережить. Думаешь, он простит Данмару два покушения на свою дочь?

— Какие… покушения? О чем ты? — я смотрю в зеленые глаза Катерины, так похожие на мои, полные радости от удачно свершившейся задумки, как бывало в пору наших детских проказ, и неожиданно понимаю. — Тери, это ты все подстроила? Ссору с лордом… в столь своевременное отсутствие Элана… и я… Та вспышка — это же твоя сила!

— Богов ради, не кричи, — сестра оглядывает комнату и Ларису. — Не хватало еще, чтобы эта кучка отщепенцев догадалась.

— Но так нельзя!

— Почему?

— Они могли пострадать… и я тоже.

— Никто бы не пострадал, — Катерина отодвигается от меня, радость в глазах тускнеет, будто разом выцветшие краски. — Я рассчитала и силу удара, и радиус. Небольшая встряска им не повредила бы, — сестра нахмурилась внезапно, всматриваясь в меня. — Хотя ты не должна была терять сознание… прости, пожалуйста. Здесь я, возможно, чуть-чуть ошиблась.

Ошиблась? А если бы ее ошибка стоила жизни мне или леди Грейн, оказавшейся рядом во время удара?!

Я уже готова наброситься на Катерину с упреками, обвинениями, как вспоминаю вдруг, что и сама вчера рисковала жизнью и здоровьем Элана ради удовлетворения собственных мелочных амбиций, из-за детского наполовину желания утереть нос Фабиану, выиграть в глупой гонке.

Мы Ренье, это у нас в крови — использовать других в своих целях, идти по головам во имя достижения желаемого. Если потребуется, мы подомнем под себя любого, даже своих близких, рискнем ими, пусть бы и из лучших побуждений.

— Ты действительно хочешь остаться? — спрашивает Катерина, и голос ее напряжен, сух, что земля после долгого летнего зноя. — Выйти замуж за это недоразумение, называемое великим ведуном, жить харр знает где и в каких условиях, всю жить быть мужу мамочкой и нянькой в одном лице, контролером, через которого папа будет руководить Данмаром?

— Я… не знаю, — я отворачиваюсь от сестры. — Сейчас я хочу побыть одна.

— Это наша общая комната.

— Элана все равно нет и едва ли нам стоит смущаться от посещения спальни кузена, вряд ли там есть что-то, чего бы мы не видели прежде. Но если ты не желаешь туда идти, то уйду я, — я пытаюсь встать, однако Катерина жестом останавливает меня и поднимается сама, делает знак Ларисе.

— Тебе следует немного отдохнуть, а не разгуливать по этому клоповнику. Мы пойдем.

Я дожидаюсь, пока шаги девушек стихнут за дверью, и проверяю карманы юбки. К счастью, кулон не выпал, и я достаю его, рассматриваю в лучах солнца, заглядывающего в окно. Цепочка порвана Фабианом, я еще не успела найти среди украшений другую и перевесить папин подарок.

Папа говорил, этот союз важен для нашей семьи, нашего будущего. Что, когда я стану женой лорда Данмара, он сумеет позаботиться обо мне так, как не сумеет никто, ни один из тех высокородных сынов древнейших семей Вальсии и сопредельных государств.

Я верю папе. И потому согласилась.