Укрощенный тигр

Следующие полчаса Семен провел в окружении восхищенных его мастеровитостью прачек. Они, не прерывая монотонных движений, наблюдали, как ловко мужчина без всякого инструмента сделал небольшие углубления в земле и прочно по очереди установил опоры, на которые ставили они корыта с водой. За привычной работой сержант забыл о робости, охотно отвечая на вопросы, которыми завалили его самые бойкие работницы.

– А вас жена с войны ждет? Письма пишет?

– Как-то не довелось, не сложилось с женитьбой, – пожал плечами мужчина.

– Отчего же? Горькую попивали или буйный?

– Нет, я, что вы, совсем не пью, только если по праздникам. Я просто всю жизнь на Харьковском заводе танковом проработал испытателем. На заводе в нашем в цеху одни мужчины, танками-образцами на полигоне тоже мужчины управляли, а на работе я почти каждый день. Иногда и сутками приходилось задерживаться, особенно перед выпуском новой модели. Вот так незаметно и уже время для жениховства упустил. Выпить – по праздникам если, и руки распускать я совсем не приучен. Готово! Давайте следующий, – он перешел к очередной подставке.

– А у нас Нэля тоже холостая! – выкрикнул кто-то за спиной.

Голосистая прачка сделала большие глаза шутнице и залилась пунцовой краской. Вслед за ней заалел и Семен Михайлович, наклонил голову пониже к ножкам и хрипло произнес:

– Да я старый уже жениться, сорок девять как стукнуло.

– Тю, старый, – пожилая прачка расплылась в улыбке. – У меня дед в семьдесят молодкам пузо заделывал, так что не отверчивайся. Поухаживал, теперь женись на Нэльке нашей. Мы на войне, рассусоливать некогда!

– Баба Зоя, ну что вы говорите такое! – женщина смутилась до слез. Она наклонилась над жестяной лоханью низко, чтобы никто не видел, как по щекам побежали соленые дорожки. Так и закончил Бабенко плотничать в молчании, не поднимая головы. Бросил лишь короткое:

– Я пойду, пора мне, в ремонтный цех надо.

Со всех сторон понеслись крики благодарных прачек.

– Спасибо!

– Дай бог тебе здоровья, Семен.

– Приходите, все перестираем вам, залатаем!

А он заторопился подальше от женского отряда, от мыльной воды и бархатистого голоса, мысленно ругая себя: «Вот старый дурак, чего надумал на старости лет. Ухаживать… Голос, веснушки… Да она даже смотреть на тебя не будет!»

В библиотеке царила тишина: все танкисты с котелками и ложками выстроились к полевой кухне за обедом. Обрадованный, что никто не задаст лишних вопросов, старшина опустился на стул и на мгновение прикрыл глаза. Тотчас же перед ним снова засияли красным золотом волнистые изгибы волос и прозвучал бархатный перелив: «Нэля». Внутри все обожгло жаром, так что руки заходили ходуном, а в груди разлилась сладкая истома. В коридоре застучали каблуки, в дверях показалась знакомая фигура – командир.

Обед танкисты, рассевшись на бревнах возле кухонной повозки, ели прямо на свежем воздухе, чтобы не растерять жар горячей каши с тушенкой. Но Соколов с двумя котелками, одна порция для себя, другая для Бабенко, пошел обратно через улицу к их временному жилищу. Беспокойство из-за занемогшего механика никак не отпускало его, молодой командир не находил себе места, переживая, зачем старшина ходил в санчасть. Поэтому бросился к Бабенко по возвращении, забыв об обеде:

– Семен Михайлович, что с вами, заболели? Что в санчасти сказали?

– Все в порядке, Алексей Иванович, спасибо за обед. Я не для себя, я… мазь ходил брать, там для прачки, у нее руки болят от стирки.

Из-за новой волны жара старшина зашелся таким румянцем, что Соколов с недоверием переспросил:

– Вы не скрываете ничего? Жар у вас, раскраснелись. Воды, может быть?

– Нет, Алексей, ничего не надо, ничего, все в порядке. – Бабенко подвинул себе котелок, достал из-за голенища сапога ложку в тряпице. – Приятного аппетита.

Они принялись за еду, Соколов ел медленно, косясь на странного механика. Всегда уравновешенный и сосредоточенный Семен Михайлович был сейчас явно чем-то взволнован или расстроен. Но молчать о новом задании не получится, без опытного мехвода им не обойтись. Война не дает времени на эмоции, поэтому, доев, Соколов начал тяжелый разговор.

– Семен Михайлович, – закончив с кашей, командир посуровел. – У нас задание новое, засекреченное, груз перевезти к немцам и обратно вернуться. Звучит просто, но что именно перевозим, в какой квадрат и как – не знаю, все под грифом «секретно». Если согласны, то пишем заявления и выдвигаемся.

– Конечно, Алексей Иванович, это ведь приказ, приказы выполнять надо всегда, – положения военного устава всегда теряли в речах невоенного мягкого Бабенко свои жесткие формулировки. И Соколов перестал сразу же волноваться. Все у них получится, когда танк на ходу и на задание с ним идут такие проверенные танкисты, как Бабенко, Логунов и Омаев.