Укрощение строптивой

— Кристина Александровна Штерн-Серёгина на случай своей смерти распорядилась принадлежащим ей движимым и не движимым имуществом следующим образом. Принадлежащие ей акции и её долю в общем семейном бизнесе она завещает своей дочери. — Нотариус посмотрел на меня, потом на моего тестя. — Кристина Александровна обговорила это так, что остальная часть акций, составляющая большую часть активов, принадлежащие её отцу, он разделит между её сыновьями, как единственными наследниками. А поэтому она хочет на будущее обеспечить дочь постоянным стабильным источником дохода, не зависимо от того, Софья Степановна участвовать в семейном бизнесе или нет. Так же, принадлежащие Кристине Александровне денежные средства на разных счетах, список их прилагается, она распределила между сыновьями и дочерью в равных долях. Счетами сыновей, она уполномочиваетраспоряжаться, до достижениями ими 21 года, своего отца, Штерн Александра Осиповича. Счетами дочери и её акциями Кристина Александровна уполномочивает распоряжаться отцу ребёнка, Серёгину Степану Олеговичу. По достижении Софьи Степановны 21 года она сможет пользоваться денежными средствами ограниченно и с разрешения своего отца. Полностью распоряжаться всем наследством Софья Степановна сможет только по достижению 25 лет. На сыновей такие ограничения не распространяются. Они вправе пользоваться своим наследством в полной мере с 21 года. Принадлежащая Кристине Александровне недвижимость в виде трёх квартир в Москве, равноценно делятся между сыновьями и дочерью, на усмотрение их отца, Серёгина Степана Олеговича. Загородный дом, в котором она проживала до момента смерти со своей семьёй, Кристина Александровна завещает своему мужу, Серёгину Степану Олеговичу. Принадлежащие ей машины она так же завещает мужу.

Нотариус посмотрел на нас с тестем.

— Это всё, господа. Да, Степан Олегович, Вам Кристина Александровна оставила письмо. Попросила отдать его после оглашения её завещания, если такое случиться. — Он вытащил из кейса запечатанный конверт. Я его забрал. Нотариус зафиксировал оглашение завещания, оставил все бумаги. После чего покинул, теперь уже окончательно, мой дом. Я смотрел на этот конверт и не спешил его брать в руки. Тесть молчал. Потом взял документы.

— Стёп, я посмотрю тут? — Спросил он, я кивнул, продолжая смотреть на конверт. Не знаю почему, но я всё не решался его взять. Словно этот конверт означал некую черту, границу, перешагнув которую, ты поймёшь, что всё окончательно изменилось. Что ты уже стал другим и реальность вокруг тебя другая. Не такая, какая была все эти годы. Встал с кресла и прошёл к бару. Вытащил оттуда бутылку коньяка. Взял бокал, вернулся назад. Налил себе спиртного и вновь сел на кресло. Продолжал смотреть на конверт. В какой-то момент решился. Отставил бокал с недопитым коньяком, взял конверт и вскрыл его. Вытащил оттуда лист бумаги формата А4, сложенный вдвое. Начал читать.