Уютные люди. Истории, от которых на душе тепло

Я еще раз сама прошлась по залу. Повыбирала. Неудобно продавца занимать так долго; неловко как-то. Я снова села на диванчик; рядом красивая дама примеряет обувь. Большой диванчик, всем места хватит.

А продавец, пока я ходила, успела мне туфли принести, – знаете, вот просто отлично подошли. Бежевые, с золотой вставочкой, на низком каблучке, вроде ботиночек, такие удобные! Красивые. Я надела – отлично! И я сказала, что вот эти прекрасные туфли я беру. И стала в них прохаживаться немножко – чтобы понять, точно ли они такие удобные? Точно! Вот их-то я и возьму! Сколько они стоят, интересно?

Дама с золотистыми волосами негромко сказала, что это ее туфли. Личные. Ее ботиночки. Она их сняла, когда стала мерить туфли. Ей прямо неудобно мне об этом говорить, но это ее ботиночки…

Я просто вижу плоховато, вот и все. Я ботиночки даме тут же отдала, конечно. И говорю, мол, вот единственное, что мне подошло и понравилось – а оно ваше! Оно принадлежит вам. Вот так и бывает в жизни… Что-то так нам подходит и нравится, а оно уже принадлежит кому-то… Это чьи-то ботиночки.

И дама очень грустно кивнула. И добавила: «Это про любовь. И про мою ситуацию!»

Так бывает. Единственное, что нам нужно и что нам идеально подходит – оно не наше. Это чужие ботиночки и чужие отношения. И надо отдать.

А ботинки я другие себе купила. У них тут же оторвались немного набойки. Такая уж сейчас обувь. И не только обувь…

Выбор огромный. Но выбрать особо нечего…

Нелюбовь всегда превращается в ненависть,

если продолжить контакт. Если не уйти или не захлопнуть дверь перед тем, кто вас не любит и выражает свою нелюбовь. Сначала выражает неявно; обидными шутками, непрошеной критикой, выражением лица, обесцениванием, игнорированием – чем угодно. Или ехидными комментариями, вполне цензурными, без прямых оскорблений… И вы думаете: ну, не любит и не любит. Надо уметь терпеть и достойно общаться, надо просто не реагировать, надо быть вежливым… Не надо прогонять человека или блокировать его, нельзя быть нетерпимым к критике и к чужому мнению…

Не в критике дело. И не в чужом мнении. Критика и ядовитые замечания – в данном случае просто способ выразить нелюбовь к вам. А нелюбовь превращается в ненависть по мере продолжения контакта.

Вот Гертруда Банишевски тоже недолюбливала девочку, которую ей оставили на попечение. Почему-то именно эта девочка вызвала у Гертруды нелюбовь. Противная девочка, неприятная. И сначала Гертруда просто обзывала девочку, а потом стала избивать и прижигать сигаретами. Девочке было шестнадцать. И ее сестра жила с ней в семье этой няни Банишевски. У сестры была нога сломана, бежать вместе они не могли. А бежать самостоятельно девочка боялась. Гертруда заморила неприятную девочку голодом и жаждой в подвале. Ну, еще от удара по голове девочка умерла и от пыток.

Это было в Америке в шестидесятые. Гертруда отсидела и вышла. Подробности истории даже писать не хочу.

Но нелюбовь всегда превращается в ненависть, вот в чем дело. Если немедленно не дистанцироваться, вы окажетесь в опасности. И будете горько сожалеть о том, что не вышли из контакта при первых признаках нелюбви.

Не любят – так пусть не любят. Но не надо ни в свой дом пускать, ни в гости к нелюбящим ходить, вот и все. А терпимость и толерантность проявлять на расстоянии можно. Это личное право другого человека – нас не любить.

А наше право – не подпускать его близко и не позволять себя убивать. Никто не обязан нас любить. Но и мы не обязаны позволять находиться рядом с нами. Это опасное дело – нелюбовь, если подпустить к себе близко…

Делайте ставки, господа!

Так в фильмах кричат крупье. Может, это правильно. Хоть раз в жизни можно сделать ставку. Или продать азбуку и купить билет в цирк. Цирк приезжает ненадолго, скоро ярмарка закроется и останется вытоптанное поле с бумажками и окурками. И рубль останется – неистраченный, сбереженный. И азбука, по которой надо учиться читать: «Мама мыла раму». И рама тоже останется, которую надо мыть… А на сэкономленный рубль можно купить конфет-подушечек, килограмм. Тогда их надолго хватит; слипшихся засахаренных подушечек с повидлом…

Это неправильные рассуждения. Но то, что человек живет так мало да еще и стареет – тоже неправильно. Учит буквы, моет рамы, а потом в окне видит свое постаревшее лицо, – грустное отражение жизни…

Это вот одна женщина была в другой стране. Она накопила денег и купила тур. Там хорошо было, она мечтала об этом скромном отдыхе. И каждое утро прогуливалась по главной улице городка, по аллее. И ей улыбался мужчина ее мечты. Кивал и улыбался. Она тоже улыбалась робко и шла дальше, а сердце ей твердило – это твой человек! Это твое счастье, твоя любовь, твоя радость! Может, конечно, это она от одиночества повредилась в уме. Она так думала.