Уйти, чтобы выжить

Всякий раз, когда Аливия чего-нибудь отчебучивала, пропадала где или начинала сильно хулиганить (обладала девчонка умением вывести из себя даже его, с его известной всей Базе невозмутимостью) и ему хотелось наорать на неё, отшлёпать, а потом отправить куда-нибудь подальше, он вспоминал Гвоздя, и злость мгновенно куда-то пропадала. Аливия, уже готовая удариться в рёв, вдруг видела перед собой уставшего и словно даже не повзрослевшего, а постаревшего мальчишку. Желание скандалить и спорить пропадало, и ей хотелось поскорее утешить своего старшего друга, которого она любила. Потом дожидалась, когда Володя где-нибудь устроится, подсаживалась к нему, клала голову на колени и так замирала — в такие моменты она знала, что говорить не следует. И когда мальчик начинал осторожно поглаживать ей волосы — понимала, что его грусть прошла, а значит, скоро он снова станет самим собой. Порой он заговаривался и называл её то Леной, то Ленкой, когда сердился, но чаще Кнопкой. Почему и откуда вообще взялось это прозвище, Володя, наверное, не смог бы объяснить и сам. Просто назвал её так однажды, вот и привязалось.

За прошедшие месяцы мальчик довольно бегло научился говорить на локхерском и начал ориентироваться в местной жизни, хотя, конечно, весьма ограниченно — на уровне понимания восьмилетней девочки. Впрочем, тут сильно помогали сделанные ранее записи, которые Володя периодически просматривал. С учётом полученных от Аливии сведений, уже многое для него становилось понятным, позволяя изучить локхерцев ещё лучше. Так же, как звукозаписи позволяли изучить местный язык более глубоко, чем могла бы дать девочка. Сама она за это время тоже научилась вполне сносно говорить по-русски и с каждым днём у неё получалось всё лучше и лучше, изучила математику на уровне арифметических действий и вполне могла проделывать действия с составными числами, хотя и без дробей. Немного научилась писать. Ещё Володя научил девочку пользоваться во время еды вилкой и ножом. Это ей очень понравилось, поскольку теперь не пачкалось платье, за что, похоже, раньше ей частенько попадало. Она вилкой даже суп пыталась есть, пока Володя не прекратил это хулиганство. Судя по всему, вилок здесь не знали. Ещё Аливия пробовала париться в построенной Володей бане…

Володя чуть улыбнулся, вспоминая, как девочка поинтересовалась, зачем он ходил в этот домик. Володя тогда прочитал целую лекцию о гигиене, чистоте и микробах, многозначительно глядя на чумазую девочку. И только его пример заставлял Аливию каждое утро обливаться водой, закаляясь. Девочка прониклась и попросила сводить её в баню. Володя хмыкнул и сшил себе и ей что-то типа плавок… Аливия выскочила из бани секунд через тридцать, отчаянно вереща и в одних плавках скача по снегу, потом скрылась в доме. Вышла оттуда одетая и нахохлившаяся, почему-то решив, что над ней подшутили. Однако постепенно привыкла и парилка ей даже стала доставлять удовольствие — и куда былая застенчивость девалась? — хотя на банные веники косилась немного подозрительно.

— Это у вас все так делают? — спросила она, глядя на нахлестывающего себя и кряхтящего от удовольствия Володю.

— Ага. Очень полезно для здоровья. Мне понравилось после того, как неделю жил в лесу — испытание такое проходил. Когда вернулся и меня отправили в баню, я понял, что рай на земле есть.

— А что такое рай?

— Ах да, совсем забыл, что у вас тут нет такого понятия. Гм… даже не знаю, как объяснить… В общем, рай — это баня после недели жизни в лесу.

Девочка задумалась, очевидно, пытаясь представить себе это, потом захихикала, но дальше разговор поддерживать не стала и поспешно выскочила из парилки — больше пяти минут выдерживать у неё никак не получалось, даже с её упрямством.

Володя снова глянул на девочку, которая вся в поту продолжала отрабатывать падение на спину, чуть кривясь при этом. Видно, неправильно упала, и теперь спина побаливала. Мальчик нахмурился, но остановить Аливию не пытался — бесполезно. Однажды он так же заставил её отрабатывать одно движение, а потом заметил, как она морщится от боли — повредила руку. Он попытался остановить Аливию, но та даже ухом не повела, продолжая тренироваться до тех пор, пока не истекло положенное время. Володя не сомневался, что так будет и на этот раз — положено два часа, значит, будет тренироваться два часа, с надеждой поглядывая на часы-ходики, мысленно торопя время, но отработает столько, сколько назначено, несмотря ни на что. Мальчик покачал головой и вернулся к работе.

Наконец два часа истекло, и Аливия растянулась прямо на полу, тяжело дыша, не в силах даже пошевелиться. Володя отложил почти готовые «мокасины» и опустился на пол рядом с девочкой. Помог ей сесть.

— Выносливости тебе не хватает.

— Пожалуйста… я буду тренироваться… я буду выносливей, только пожалуйста… продолжим…

Мальчик покачал головой.

— И в кого ты такая упрямая, интересно? Наверное, отец ворчит на тебя?