Уйти, чтобы выжить

— Бросок за счёт сгибания запястья, — напомнил мальчик.

В общем-то, он не настаивал на обязательном запоминании всех терминов, понимая, что со временем она и так их выучит. Просто предлагал использовать на тренировке ту или иную технику, а потом, если она не вспоминала по названию, напоминал, в чём она заключается. Конечно, эта техника не для маленькой девочки, даже против нетренированного взрослого она не сможет в полной мере её использовать — здесь лучше учить освобождению от захватов и опрокидыванию противника, выводя его из равновесия, как раз то, что и отрабатывала Аливия изначально. Но ведь не всегда же она будет маленькой! Так что пусть тренируется.

Володя, конечно, помогал девочке, порой сам входя в приём и тут же поправлял, если видел, что Аливия делает неправильно. Вот он поймал её на ошибке и провёл приём. Нахмурился.

— Плохо! — Мальчик даже не пытался скрыть раздражения. — Я думал, основы ты уже знаешь, а ты сейчас что сделала?

— Позволила вывести из равновесия? — робко предположила она.

— Это само собой, но не главное — для того и тренировки, чтобы избавиться от ошибок. Я про другое — кто так падает? Если бы мы находились не на ровном полу, могла бы повредить спину!

Аливия опустила голову, всхлипнула.

— А вот сырости не нужно! Мы же договаривались.

— Я не плачу! — возразила девочка и подняла голову.

Хм… действительно не плачет и ошибку признаёт.

— В таком случае два часа отрабатывай падение на спину, потом проверю. И пока не отработаешь, никаких больше тренировок. Приступай.

Володя отвернулся и зашагал к разложенным кускам кожи и инструментам. Позади слышалось обиженное сопение, но через секунду раздался хлопок рук по полу — Аливия приступила к отработке падения. Мальчик тайком оглянулся — Аливия встала ровно и тут же начала заваливаться спиной назад, группировалась — хлопок ладоней по полу, — сразу перекатывалась, вставала — и новое падение назад. Татами тут не было, все тренировки проходили на деревянном полу, потому любая ошибка оборачивалась болезненным ударом.

Жестоко? Возможно, но Володя видел, что девочка действительно тренируется всерьёз, а раз так, то жалость сейчас может обернуться в будущем большой бедой. Раз взялась за изучение боевых искусств, где ключевое слово именно «боевых», то надо требовать по полной. Это в своё время он и объяснил ей, честно рассказав о том, как будут происходить тренировки и что её ждёт.

— Я хочу учиться.

— Хорошо. Но если увижу на тренировке слёзы — мгновенно прекращаю. Договорились?

— Я не заплачу! — Девочка упрямо сжала губы.

— Вот и хорошо.

Конечно, последний пункт не выполнялся, поскольку Аливия не всегда сдерживала слёзы, особенно если при отработке того или иного движения сильно ушибалась или если у неё что-то не получалось. Но мальчик видел, что это не слёзы разочарования или обида, а скорее слёзы гнева на саму себя за неловкость. Эти слёзы заставляли не опускать руки, а только сильнее сжимать зубы и тренироваться, тренироваться, тренироваться.

Володя задумался, вспоминая два прошедших месяца жизни с этой неугомонной. Были и радости, и волнения, но всё же он рад, что в его жизни появилась эта пигалица, по характеру действительно чем-то напоминавшая сестру. Только, в отличие от той, своего «брата» она буквально боготворила, Володе порой даже неловко становилось. Впрочем, вспоминая себя и своё отношение к Гвоздю, он понимал девочку и старался не злоупотреблять доверием, опять-таки вспоминая отношение Гвоздя к их честной компании. Как у того, такого же мальчишки, по сути, хватило мужества и силы взять под опеку совершенно чужих детей и даже заложить в них что-то хорошее в той жизни, когда, казалось, на тебя ополчился весь мир. Порой мальчику начинало казаться, что Александр Петрович ошибся, когда взял его. На его месте должен быть именно Гвоздь, а сам он… а что он? Совершенно обычный, слабый, ни на что не годный мальчишка, у которого, чего уж себя обманывать, никогда не хватало мужества сделать то, что в своё время сделал Гвоздь.