Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств

Далее критик Хелен Вендлер сочла (по-видимому, в качестве оправдания), что такое прочтение также возможно, поскольку говорящий в других сонетах действительно говорил о том, что к его имени прикреплено клеймо (сонет 111), о том, что его презирают и позорят мужчины (сонет 29), а также о том, что его избивает и угнетает мир (сонет 27 и сонет 28).

(Примечание автора эссе: впрочем, если обратить свой взор на содержание вышеуказанных сонетов 111, 27 и 28 то можно увидеть, что автор в них говорил о творческом тавро, то есть клейме данном ему свыше, где строки в его голове возникали как-бы сами по себе. Также им были даны недвусмысленные намёки на то, что поставленные пьесы, за которые он ничего не имел, в виде материального вознаграждения пользовались необычайной популярностью у публики ввиду того, что отличались самобытностью. И то, что зрители даже не подозревали, что за этим творческим тавро, то есть псевдонимом, вынужден был скрываться придворный аристократ, чтобы не быть окончательно отторгнутым из высшего аристократического общества, став изгоем).

Четверостишие 3.

O, if, I say, you look upon this verse

When I perhaps compounded am with clay,

Do not so much as my poor name rehearse.

But let your love even with my life decay

На протяжении всего сонета, кажется, наблюдается движение скорби от очень реальной и кажущейся к практически исчезнувшей. В катрене 3 тема сужается от руки до простого имени (повествующего) — как будто для того, чтобы сделать траур ещё более слабым (?) (более чем странная фраза «чтобы сделать траур ещё более слабым», на русском режет слух своей нелепостью), в то время как возлюбленный по-прежнему ведет себя так, как ему хотелось бы».

Критик Хелен Вендлер указала на наиболее отстранённый взгляд на повествующего в выражение его видения, где в четверостишии «повествующий будет полностью соединён… с глиной, растворенной в пыли».

(Vendler, Helen. «The Art of Shakespeare's Sonnets». Cambridge: Harvard University Press, 1997. Print. p. 329).

Сонет в целом подводит разум и эмоции читателя к кульминации, строке 12. Именно в этой строке содержится утверждение о возвращении любви. Строка гласит: «...let your love even with my life decay», «...пусть твоя любовь угаснет даже вместе с моей жизнью». С этим утверждением о возвращении любви приходит «с мыслью прекратить всё это».

(Pequigney, Joseph. «Sonnets 71-74: Texts and Contexts Shakespeare's Sonnets»: Critical Essays. Ed. James Schiffer. New York: Garland Publishing, 199. Print. p. 286).

Что касается структуры этого конкретного четверостишия, то оно, по-видимому, связывает весь сонет воедино. Как иллюстрирует Ингрэм, «строка 10 возвращается к строкам 1-4», а «строки 11 и 12 — к более мягкому, не относящемуся к себе тону строк 5-8». Кроме того, эти строки в третьем четверостишии контрастируют из-за «резко» аллитерирующих «с» и эхом «смешанных» в строке 10 и «мягко» аллитерирующих «л» в строке 12.

Аткинс добавил следующее: «Как отмечали Ингрэм и Редпат, (существует) большое разнообразие ударений, придающих текучесть, которая, возможно, удивительным образом позволяет автору сохранить сцепленные стопы третьего четверостишия. Например, «Я скажу», — в строке 9; «возможно», — в строке 10; и в обратном порядке слов «из составленных Я», — в строке 10, чтобы не казаться неуклюжим».

(Atkins, Carl D., ed. «Shakespeare's Sonnets: With Three Hundred Years of Commentary». Cranbury, NJ: Associated University Press, 2007. Print. p. 193).

Двустишие.

Lest the wise world should look into your moan

And mock you with me after I am gone.

Двустишие, завязанное в конце сонета, «подводит итог стихотворению: смотри, скорби (стон), мира».

В двустишии «...(повествующий) ушёл, вообще больше не телесен».

(Vendler, Helen. «The Art of Shakespeare's Sonnets». Cambridge: Harvard University Press, 1997. Print. p. 329).

В то время как четверостишия приводят к кульминации в 3-м четверостишии, двустишие наводит на мысль, краткое заключение.

(Ingram, W. G. «The Shakespearean Quality». New Essays on Shakespeare's Sonnets. Ed. Hilton Landry. New York: AMS Press, 1976. Print. p. 53).

По словам Аткинса, в двустишии «основная идея заключается в том, что мир слишком хорошо оценит недостаток поэта», как пояснил критик Такер (1924). После призыва говорящего к возлюбленному не оплакивать его, можно было бы ожидать несколько различных ортодоксальных объяснений в заключении. Вместо ожидаемого мы получаем: «Forget me when I am dead — after all, someone might make fun of you» «Забудь меня, когда я умру — в конце концов, кто-нибудь может посмеяться над тобой».

(Atkins, Carl D., ed.: «Shakespeare's Sonnets: With Three Hundred Years of Commentary». Cranbury, NJ: Associated University Press, 2007. Print. pp. 192—193).