Уильям Шекспир — образы, как космогония мифа

Всеми недостатками, что могут быть перечислены, нет, да что чёрт их знает,

Почему же её, частично или вместе все; но, если быть точнее, все.

Ради, сглаживания самого порока

Они непостоянны, но зато изменяются до сих пор

Одним пороком, но сроком в одну минуту, ради единственного

Нет не вполовину столь давнего, как тот. Я напишу вопреки им,

Ненавижу их, проклинаю их; и всё же это величайшая способность

В праведной ненависти помолиться, чтобы они обладали их желаниями всеми.

Чтобы сами дьяволы не смогли извести их куда лучше.

(Уходит)

Уильям Шекспир «Цимбелин король Британии» акт 2, сцена 5, 1372—1406.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 20.01.2024).

Чего, только стоит ироническая строка: «И меня, куда чаще умоляла об воздержанности; и делала это с пухлостью настолько розовой, сладчайшим взглядом от того, что смогла бы отогреть старину Сатурна; чтоб Я посчитал её настолько целомудренной, как нерастаявший снег»? Которая вызывает на лице, читающего или смотрящего пьесу непременную улыбку.

Впрочем, при сопоставлении образа тяжеловесного и холодного Сатурна, взятого Шекспиром в качестве сравнительной аллегории своей пьесы «Цимбелин король Британии» акт 2, сцена 5, хочу предложить строки 1-8 сонета 98.

— Confer!

________________

________________

Original text by William Shakespeare Sonnet 98, 1—8

This text is distributed for nonprofit and educational use only.

«From you have I been absent in the spring,

When proud-pied April (dress'd in all his trim)

Hath put a spirit of youth in every thing:

That heavy Saturn laugh'd and leap'd with him.

Yet nor the laies of birds, nor the sweet smell

Of different flowers in odour and in hue,

Could make me any summer's story tell:

Or from their proud lap pluck them where they grew» (98, 1-8).

William Shakespeare Sonnet 98, 1—8.

«От вас расположившийся далече, отсутствовал Я по весне,

Покуда кичливо одетый во всё своё убранство пёстрый Апрель

Накладывал дух молодости на каждую вещь (извне),

Чтобы тяжёлый Сатурн смеялся и прыгал с ним (досель).

До тех пор, пока ни крики птиц, ни сладчайшие запахи

От разных цветов во всех ароматах и оттенках,

Не могли меня вынудить рассказать какую-либо историю лета,

Или выдёргивать их с гордых колен там, где они выросли» (98, 1-8).

Уильям Шекспир, Сонет 98, 1—8.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 05.01.2024).

Характерно, что в первоначальном тексте пьесы автор использовал тот же приём, что и в сонетах обозначения слова «Saturn», «Сатурн» выделены «курсивом с заглавной буквы», как в оригинальном тексте Quarto 1609 года, к примеру, образа «Satire», «Сатира» в сонете 100.

Но, слова-символы, отмеченные «курсивом и заглавной буквой» в тексте оригинала первого сборника сонетов Quarto 1609 года, согласно замыслу автора, являлись идентификационными маркерами для обозначения персон из окружения Уильяма Шекспира, которых он знал лично.

Впрочем, планетарный мифологический образ Сатурна рассматривался, как тяжёлый, в смысле слова «серьёзный», «тяжеловесный», либо «слишком медлительный и неповоротливый», следуя определению, критика Кэтрин Данкан-Джонс (Katherine Duncan-Jones), что характеризовало описываемые особенности подразумеваемой персоны. (Duncan-Jones, Katherine, ed. 2010 (1st ed. 1997). «Shakespeare's Sonnets». Arden Shakespeare, third series (Rev. ed.). London: Bloomsbury. ISBN 978-1-4080-1797-5. OCLC 755065951).

На самом деле, образ Сатурна давал чересчур очевидный намёк на конкретную высокопоставленную персону из окружения поэта, госсекретаря Уильяма Сесила. В тоже время, являясь идентификационным маркером, обозначающим самого Уильяма Сесила в подстрочнике как сонета 98, так и пьесы «Цимбелин король Британии».

Известно, что королева Елизавета I при общении с графом де Вер, говоря об Уильяме Сесил использовала сокращённое слово «pondus» от слова «ponderous», «тяжеловесный». Упоминания об члене Тайного Совета, госсекретаре и казначее сэре Уильяме Сесиле, обладавшим политической «тяжеловесностью», как Сатурн соответствовали действительности. Он всю на жизнь занимал государственные должности, играющие в управлении Англией по значимости второстепенную роль после самой королевы. Для придворных аристократов встречи с глазу на глаз с Государственным секретарём и казначеем Уильямом Сесилом, имевшим в своём распоряжении целую армию осведомителей, означали серьёзную проблему, — такие встречи добром не заканчивались. Именно, поэтому придворные аристократы опасались вступать в споры или идти на отрытую конфронтацию с ним.

В конце концов, Уильям Сесил достигнет своих «оков между звёзд», словно Сатурн 4 августа 1598 года, когда скончается, по-видимому от раковых метастаз.