Уик-энд с мистером Дарси

А в это время в Западной гостиной Робин отчаянно нуждалась в утешительных строках Джейн Остин. Однако она должна была вынести еще одну, последнюю сцену, прежде чем спастись бегством и уединиться с книгами в своей комнате.

– Думаю, тебе лучше уехать, – сказала она, молясь, чтобы Джейс отошел от двери и дал ей пройти.

Он медленно кивнул, и ее захлестнула волна облегчения – она даже удивилась его спокойствию.

– А как ты доберешься домой? – спросил он.

– У меня есть билет на поезд.

– Ты собиралась со мной порвать? – произнес Джейс, слегка улыбаясь, и она поняла, что он не собирается сдаваться без боя.

– Я ничего такого не планировала, Джейс.

– Знаю.

Наступило неловкое молчание. Никто не знал, что сказать. Они были вместе столько лет, и вот их отношения подошли к концу. О чем вообще говорят люди в такую минуту?

– Ну, наверное, мы еще увидимся, – наконец выдавил он.

– Обязательно увидимся, – ответила Робин.

Джейс кивнул. Вид у него был несчастный, но, по крайней мере, он как будто смирился с судьбой.

– Подожди меня здесь, я принесу кольцо, – вдруг вспомнила Робин.

Он покачал головой:

– Оставь его себе.

– Нет, это нехорошо.

– Оставь кольцо себе, Робин. Оно твое.

Она взяла его руку и слегка сжала:

– Спасибо.

Робин привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

Она пошла к лестнице, думая о том, как ей повезло, – она отделалась от жениха без ужасной сцены. Может быть, за последние пару дней Джейсу приелись драмы.

«И слава богу!» – сказала она себе и начала подниматься по ступеням, не решаясь оглянуться.

– Робин, подожди! – (Она замерла на середине пролета.) – Я не могу… – (Робин обернулась.) – Я просто не могу отпустить тебя вот так.

Несколько человек спускались по лестнице в зал, где предстояло выступать докладчикам, другие выходили из столовой после завтрака. Робин поняла, что нужно срочно избавиться от Джейса. Она не могла рисковать и допустить очередную сцену, поэтому позволила ему приблизиться.

– Тебе нужно идти, Джейс. Все кончено. Пожалуйста, пойми это.

– Дай мне еще один шанс, – взмолился он. – Только один, последний. – (Робин покачала головой.) – Пожалуйста!

Она продолжала подниматься по лестнице, но на этот раз Джейс последовал за ней, и окружающие начали оборачиваться. Они узнали его и, без сомнения, ждали новых развлечений.

– Джейс, ты должен смириться с тем, что между нами все кончено, – повторила Робин.

– Но я был с тобой столько лет. Ты просто не можешь взять и выкинуть их из своей жизни.

– Ты был не со мной, – возразила Робин. – Ты все это время жил со своей матерью.

Услышав эти слова, он прищурился:

– Так вот в чем дело, оказывается, – в том, что я жил дома? Ну так теперь все будет по-другому. Как только мы поженимся, будем жить вместе. Вот увидишь! Все изменится.

– Ты опять меня не слушаешь! Я не выйду за тебя замуж! – закричала она. – И я не могу больше пропускать лекции из-за этих разговоров.

– Робин, прошу тебя, – едва не зарыдал Джейс. – Забудь о своей конференции хотя бы на минуту и вспомни о нас. Ты всю жизнь только и думаешь что о своей чертовой Джейн Остин. Ну почему я у тебя всегда на втором месте после книжек? Я сыт этим по горло. Так жить нельзя.

Робин почувствовала, как ее захлестывает буря эмоций, и поняла, что не в силах больше молчать.

– Ты что, до сих пор ничего не понял? Ты никогда меня не понимал. Вот в чем твоя проблема! Ты не видишь, что эта конференция – часть моей жизни. И мои книги, и мои фильмы, которые ты так ненавидишь. Как ты вообще мог подумать, будто мы сможем жить вместе, если ты этого не понимаешь? Ты никогда не думал об этом? И ты всю жизнь играл на моей благодарности и чувстве вины. Но я не могу измениться. Я такая, какая есть, и Джейн Остин – такая же часть меня, как кровь у меня в жилах. Ее книги – моя жизнь, и я не могу жить с мужчиной, для которого это пустой звук. Просто не могу – и все!

Эти слова, казалось, поразили Джейса в самое сердце. Он понял, что возразить нечего и придется отступить.

– Но я могу измениться, – начал было он, в отчаянии проводя рукой по волосам.

– Нет, не можешь, – ответила Робин. – И я даже не стану тебя просить, потому что это несправедливо. Просто мы два разных человека, которым больше не по пути. Ну как же ты не видишь этого?

Несколько мгновений они молчали, Робин снова заметила слезы в глазах Джейса и почувствовала, что сама вот-вот расплачется. Протянув руку, она дотронулась до его лица.

– Пожалуйста, оставь меня, – прошептала Робин и, взглянув Джейсу в глаза, почти ощутила физическую боль.

– Я не могу, Робби. – Голос его дрогнул, когда он назвал ее ласковым именем, как раньше.

Она взяла его руки в свои и стиснула:

– Мы должны жить дальше. Эти отношения больше не нужны ни мне, ни тебе.

– И что, я больше тебя не увижу? – едва слышно прошептал Джейс.

– Ну почему, конечно увидишь, – успокоила его Робин.

Джейс покачал головой:

– Ты встретишь другого мужчину. Я знаю, так оно и будет.

– Но и ты тоже встретишь другую девушку, – сказала она. – И вообще, это не означает, что мы не можем остаться друзьями. Хорошими друзьями.

– Но это не то же самое, – возразил он.

– Верно, не то же самое.

Они опять замолчали и остались стоять, все так же взявшись за руки. Люди, наблюдавшие за ними из холла, отвернулись, как будто поняли, что стали свидетелями сцены, не предназначенной для посторонних глаз.

Наконец Робин выпустила руки Джейса и на миг прикрыла глаза. А когда открыла, увидела, что Джейс спускается по лестнице.

– Джейс! – крикнула она, бросившись следом.

Он остановился и обернулся.

– Ты в порядке? – спросила она.

Джейс глубоко вздохнул.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива. На самом деле хочу, – начал он, – и если я не могу сделать тебя счастливой, тогда мы не должны быть вместе.

Голос его звучал спокойно, как будто у него уже не осталось сил для борьбы.

– Но мы же останемся друзьями? – спросила Робин.

– Надеюсь, – кивнул он, едва заметно улыбнулся и пошел к выходу.

Глядя ему вслед, Робин ощутила глубокую печаль. Джейс уносил с собой часть ее жизни, ее существа. Она росла и взрослела с ним рядом: они вместе учились в школе, вместе искали первую работу, он поддержал ее, когда она покинула родительский дом. Странно было думать, что их пути отныне разошлись.

А потом она почувствовала прикосновение чьей-то руки к своему плечу и догадалась, кто это может быть.

– С вами все в порядке, моя дорогая?

Робин обернулась к дейм Памеле. Та протянула ей роскошный вышитый носовой платок, и Робин промокнула слезы. Ей хотелось высморкаться, но сделать это в такой чудесный платок показалось неприличным.

– Мне так жаль, извините меня, дейм Памела, – пробормотала она. – В эти несколько дней из-за меня постоянно происходят всякие сцены.

– Чепуха, моя дорогая. Это не ваша вина. А сейчас пойдемте-ка со мной.

Она снова отвела Робин на второй этаж, в свою личную библиотеку.

«Рановато для бренди», – подумала Робин, но у хозяйки были иные планы.

– Я подумала, почему бы вам не отдохнуть здесь немного? – сказала она, указывая на диван, где Робин сидела вчера вечером. – Эта комната всегда меня успокаивает, и, поверьте, очень много раз мне приходилось искать здесь убежища. Сидите тут сколько пожелаете. Я сейчас спущусь послушать доклад доктора Робертс, но потом вернусь. Велю Хиггинсу принести вам чашечку чая и завтрак. Наверняка вы сегодня еще не завтракали.

Робин шмыгнула носом и кивнула.

– Спасибо, – пробормотала она и, как только дейм Памела ушла, наконец-то дала волю слезам.

Если бы Джейс ушел и не последовал за ней по лестнице! Ей казалось, что она никогда не забудет этого неприкаянного выражения лица, в ушах все еще звучали слова Джейса о том, что в ее жизни он занимал второе место после книг.

Робин закрыла глаза. Это правда, этого нельзя отрицать. Не многие люди знали ее лучше Джейса. Может быть, это ненормально – погружаться в мир, созданный чужим воображением? Может, ненормально так много думать о вымышленных героях романов? Приехав на эту конференцию, Робин поняла, что не только она проводит бо́льшую часть жизни, уткнувшись в книги, но это служило слабым утешением. Может, это какой-то зловещий симптом?

– Как будто у меня нет собственной жизни, – произнесла она вслух.

Но у нее была своя жизнь. У нее есть коттедж. Допустим, он не принадлежит ей, она его снимает, однако когда-нибудь у нее будет собственный дом. У нее есть работа. Ну и что такого, если работа не приносит удовлетворения, если она, Робин, с утра до вечера следит за стрелками часов? Она всегда может найти другое место. И еще у нее есть куры.

– О боже… – прошептала Робин.

Она скучная старая дева, которая разводит кур. Наверное, зря она придерживается такого же высокого мнения о себе, как Лиззи Беннет. Ей следовало прислушаться к голосу здравого смысла, подобно Шарлотте Лукас, и смириться с участью миссис Коллинз.

Пока она уныло размышляла о своем превращении в старую деву, появился дворецкий Хиггинс и поставил перед ней поднос с завтраком.

– Спасибо вам огромное, – пробормотала она. – Очень сожалею, что причинила вам столько хлопот.

– Я могу еще что-нибудь сделать для вас, мисс? – спросил Хиггинс.

– Нет-нет, спасибо.

Однако он не уходил.

– Может быть, вам нужен носовой платок?

Робин вдруг сообразила, что, наверное, представляет собой жалкое зрелище.

– О да. Да, пожалуйста.

Хиггинс вышел из комнаты и вернулся с большой коробкой бумажных платочков. Как только он снова скрылся за дверью, Робин смогла как следует высморкаться.