Угодья Лешего

Волх ощупью выбрался из землянки и увидел сидящих на траве Раду и Милу.

– Проснулся муженек твой, – сказала Мила, глядя на заспанного парня. – Иди сюда, Волх. Подарки у меня для вас есть. Не знала, что лучше подарить, так что решила, что вот…

Мила достала два свертка. Волху достался большой, Раде – совсем маленький. Молодожены развернули подарки и ахнули. В руках у Волха был мягкий и теплый темного цвета тулуп, а у его жены – маленький самодельный амулет, представляющий белый плоский камень с дырочкой вверху, через которую была продета нить, на камне был нарисован черный ворон.

Увидев такие подарки, молодожены поклонились дарительнице, поблагодарили ее и заключили в крепкие объятия. Мила заметно смягчилась, даже черты лица стали нежнее и женственнее, а на глазах при свете луны, как две крошечные звездочки, мелькнули слезы.

Молодые люди еще долго сидели, общаясь друг с другом, совсем как в былые времена. Когда настало время Миле уходить, Рада, обнимая подругу, спросила шепотом:

– Можно ему рассказать? Про… кувшин?

– Он твой муж теперь. Можно. Теперь уже все можно. Кстати, берегись, Ярополк вас в покое не оставит, я уверена. Он найдет способ испортить вам жизнь.

– Я больше о тебе беспокоюсь.

– Я на виду постоянно, ничего со мной не будет.

Девушки посмотрели друг другу в глаза, Волху даже показалось, что они мысленно общались. Потом одновременно вздохнули и расцеловались. Мила помахала парню на прощание и исчезла в лесу.

– Я слышал, ты упомянула про кувшин.

– Хороший, значит, у тебя слух, – посмеиваясь добродушно сказала Рада. – Это волшебный кувшин, вода в нем никогда не кончается. Ежели ты заметил, до ручья мне идти далеко, брать воду из озера с русалками тоже не близко, да и тревожить их не хочется. Так что Мила подарила мне кувшин, вода в котором никогда не кончается.

– Она что… Колдунья? Правда? Настоящая?

Рада кивнула и отправилась к землянке, давая понять, что продолжения разговора не последует».

Митрич замолчал, давая мне понять, что и продолжения истории для меня сегодня не последует. Я встал со стула и, попрощавшись, отправился в гостиницу, размышляя по дороге о том, может ли одежда храниться так долго.

День 17

Я проснулся с мыслью о том, что упустил нечто важное, но никак не мог вспомнить, что же это было. Знал только, что связано это с Митричем и его историей, я даже видел сон… Только никак не мог вспомнить детали. Так и проходил весь день в тщетных попытках нащупать потерянное. На старика я тоже сегодня не обратил особого внимания, охваченный желанием отыскать потерянную мысль. Я поздоровался и сел на стул.

Старик долгое время молчал, но все же начал рассказы

«Два месяца промчались для Волха и Рады незаметно, в любви и согласии жили они друг с другом и с остальными лесными созданиями. И как разительно отличались эти два месяца, если сравнивать их с испытаниями, выпавшими на долю жителей деревни за то же время.

Много горя пришлось пережить деревенским: неизвестная болезнь скота, унесшая немало коров, овец и коз; плохой урожай, суливший людям скорый голод; спаливший треть деревни пожар, который унес не меньше десяти жизней детей и взрослых.

Ярополк в это непростое время, принял ответственность за управление деревней на себя. И, если уж говорить честно, справлялся он с этим бесподобно. Он действительно мудро руководил всем, давал дельные советы, помогал всем. Было видно, что он многому научился у своего отца, так что знания и природные склонности руководителя обеспечили ему любовь и почитание всей деревни.

И вот однажды, в то время, когда «черная полоса» для деревни, казалось, кончилась, Ярополк задумался. Думал он недолго, его характеризовали скорее дела. Ярополк открыл дверь своей избы и направился в гости к Славе.

– Уж кого-кого, но тебя точно не ожидала увидеть у своих дверей, – глядя на гостя с удивлением сказала Слава.

– Дело у меня к тебе есть.

– Проходи, коли дело.

Ярополк зашел в избу, где было жарко от печи, и нахмурился.

– Есть у тебя кто дома?

– Скоро будут.

– Тогда пойдем прогуляемся.

Ярополк вышел и направился к ручью, следом шла Слава. Перейдя журчащий ручеек, Ярополк пошел дальше вперед.

– Я туда не пойду, – остановившись сказала Слава. – Слыхивала я, что об этом месте толкуют.

– И что же о нем толкуют?

– Что нехорошее это место, недоброе.

– А ты меньше слушай. Бабы любят пугаться, да языком молоть. Пойдем.

Слава упиралась, но Ярополк больно сжал ее локоть и потащил к каменным развалинам, находящимся напротив дома Милы. Если смотреть из деревни, то два этих поля, разделенные ручейком, представляли картину противоположностей. Поле с развалинами поросло травой по самый пояс, а все из-за рассказов о привидениях и странностях, происходящих у этих развалин, похожих на разрушенные дома из больших и гладких серых камней. Никто в деревне не знал историю их возникновения и разрушения.

– Ежели убежишь – хуже будет.

Слава посмотрела в завораживающие и одновременно пугающие ярко-голубые глаза, обрамленные длинными черными ресницами, и поняла, что Ярополк не шутит.

– Не убегу. Отпусти только, больно.