Углич

— Надо объявить наследником царя юного Дмитрия Ивановича.

— Отменно, Богдан Яковлевич. Только царевич Дмитрий способен управлять таким громадным государством. Так мы и поступим. Мой народ нас поймет, — всё с той же твердостью произнесла Мария Федоровна.

«Ты не совсем точно выразилась, племянница, — подумалось Афанасию Федоровичу. — Управлять Россией мечтает опекун Бельский. Если Дмитрия сейчас признают наследником, то до его шестнадцатилетия хозяином державы станет его опекун. Правда, и Нагие будут самыми влиятельными людьми государства… Но есть в сегодняшнем совете одна заковыка. Богдан Бельский является не только другом, но и свояком Бориса Годунова. Конечно, ситуация после смерти Ивана Грозного значительно изменилась, но пойдет ли Бельский на открытую борьбу против всесильного Годунова?»

И Афанасий Федорович спросил напрямик:

— А что с Борисом Годуновым, Богдан Яковлевич?

— С Годуновым?.. Своим присутствием у государыни я уже сделал свой выбор. И я буду изо всех сил биться за царевича Дмитрия.

— Не худо бы и митрополита Дионисия привлечь на нашу сторону, — произнес отец Марии, Федор Нагой.

— Разумно, — одобрительно молвил Бельский. — Владыка весьма прохладно относится к Годунову. И это нам на руку. Без поддержки митрополита объявить наследником Дмитрия будет крайне сложно. Я сегодня же переговорю с Дионисием.

Уходили от царицы Марии ублаготворенными.

Но не дремал и Борис Годунов. Его доверенные люди уже проведали о тайном совете у вдовы Ивана Грозного. Борис Федорович забил тревогу и «от имени» еще не провозглашенного царя, ночью собрал Боярскую Думу. Приняв государственную власть, новая верховная Дума в ту же ночь выслала из Москвы «известных услужников Иоанновой лютости», других заключила в темницы, а к родственникам вдовствующей царицы, Нагим, приставила стражу, обвинив их в злых умыслах.

Москва волновалась, но бояре сумели пресечь волнение купцов и черни. Они торжественно присягнули Федору, на следующее утро вышли на Красную площадь и письменно огласили народу о воцарении нового государя.

Отряды стрельцов, конные и пешие, на всякий случай перемещались по площадям и улицам. У проходных кремлевских ворот были расставлены пушки.

Немедленно послав гонцов по всем городам с указом молиться о душе покойного царя Ивана и счастливом царствовании Федора, новое боярское правительство созвало «Великую думу Земскую», отцов церкви, дворянство и всех именитых людей, дабы принять общие меры государственного устройства. Великая дума назначила день царского венчания, соборной грамотой утвердило его священные обряды, и пообещала облегчить тягости народа.

Вдовствующая царица Мария Федоровна, дядя ее, Афанасий Нагой, братья, Федор, Михайла, Григорий и Андрей находились под стражей до конца апреля. В первых числах мая 1584 года Афанасия Федоровича сослали в Ярославль, остальных Нагих, с младенцем Дмитрием, отправили в свой удельный город Углич, дав опальным «царскую услугу», стольников, стряпчих, детей боярских и два десятка стрельцов для оберегания.

Глава 9 БОГДАН БЕЛЬСКИЙ

Пестун Дмитрия, Бельский, остался в Москве. Он надеялся на участие в Боярской Думе. Иностранцы напишут, что главным заводчиком смуты в пользу Дмитрия был именно Богдан Бельский.

Глава Сыскного приказа, племянник Малюты, свояк Бориса Годунова продолжал крамолу. Человек властный и честолюбивый, он упрямо помышлял править Русью именем двухлетнего царевича Дмитрия.

Бояре-земцы шумели:

— Худородный Богдашка о великом княжении возомнил!

— К опричным временам царство тянет, кромешник!

— Не хотим, чтоб сродник ката Малюты верховодил!

— Гнать из Москвы Богдашку!

Бояре разослали по улицам и площадям Москвы своих холопов; те, во всеуслышанье, кричали:

— Поруха на Руси, православные! Бельский на государев престол замахнулся. Царь-то Иван не своей смертью преставился. Бельский царя отравил, о том доподлинно сыскано. Ныне же Бельский хочет государя Федора извести да сам на престол сесть. Спасайте царя-батюшку!

Чернь взволновалась.

Бельский кликнул в Кремль стрельцов. Головам[52] и сотникам молвил на своем дворе:

— Царь Иван Васильевич всегда благоволил вам, служивые. Имели вы доброе жалованье, цветное сукно и торговые промыслы. Были вы защитой Руси и грозой усобников. Ныне же бояре вновь головы подняли. Дворовую думу, что царя от крамолы оберегала, надумали родовитые разгромить, а вас, стрельцов, разогнать. То дело изменное! Не нужны Руси новые боярские порядки! А посему призываю вас, стражи державные, сохранить Двор. Быть вам за то в великой милости и получать жалованье вдвое прежнего.

Стрельцы примкнули к Бельскому.

Оружничий приказал закрыть кремлевские ворота и направился во дворец, дабы уговорить Федора следовать по стопам грозного родителя, создавшего Дворовое правительство, одним из руководителей коей (наряду с Афанасием Нагим) был и Богдан Бельский.

По пути же к государю оружничий надумал зайти к свояку, дабы заручиться поддержкой царева шурина. Но Бориса Годунова дома не застал.

— Боярин Борис Федорович из хором отбыл, — сказал Бельскому ближний челядинец.