Углич

Анастасии от страха и беспокойства стало хуже. Лекари ничего уже не могли сделать, и, к отчаянию Ивана, царица скончалась «в пятом часу дня, седьмого августа… Не двор один, а вся Москва погребала свою первую, любезнейшую царицу». Анастасию похоронили в кремлевском Девичьем Вознесенском монастыре. «И был о ней плач немал, бо милостива и беззлобива была во всем».

Царь прожил с Анастасией тринадцать лет. Однако похотливому Ивану жены не хватало. Вначале он перепортил всех сенных девок, а затем завел юных наложниц в своих многочисленных дворцовых селах. Родители не смели перечить грозному царю: мигом на плахе окажешься. Добрался Иван и до боярских дочерей.

Андрей Курбский как-то не выдержал и резко упрекнул Ивана в растленности. Царь хулу стерпел и не наказал своего любимца, однако после смерти Анастасии, «нача царь яр быти, и прелюбодействен зело».

Царедворцы просчитались: Захарьины оказались не такими простаками, они властвовали не только во дворце, но и во многих приказах[15]. Бояре задумали ослабить их засилье. И выполнить это было возможно только новой женитьбой Ивана. Не добившись успеха в Польше и Швеции, царские послы привезли государю невесту из Кабарды, княжну Кученей, дочь кабардинского князя Темир Гуки.

Избалованный царь тотчас спросил:

— Много ли лет княжне?

— Тринадцатый годок пошел, — отвечал дьяк Посольского приказа Иван Михайлов.

Иван довольно хмыкнул, пощипал рукой бороду и вновь спросил:

— Телом какова? Чай, тоща?

Все давно ведали: царь худеньких невест и наложниц терпеть не мог, но и полных не любил.

— Ладна телом, великий государь. Мы ее, почитай, голышом выследили.

— Ну, ну, погляжу. Отведите-ка ее в баньку. Обычай, мол, у нас такой, дабы перед крещением в христову веру мусульманские грехи смыть.

В стене баньки было сотворено специальное «хитрое» оконце, через кое Иван и «углядел» невесту. Молода, но добра кобылка, лишь бы в постели колодой не лежала. Но дьяк высказывал, что у южных девиц кровь горячая. Дай-то Бог!

Дьяк не ошибся.

Кученей перешла в православие, и приняла имя Мария Брак состоялся 21 августа 1561 года. Три дня в Кремле гулял шумный пир. Царица не знала ни одного русского слова, не понимала, что говорит ей Иван. Но прошло время, и Мария не только выучила язык, но и даже подавала царю кое-какие советы (об учреждении стражи наподобие той, которая была у князя Темира).

Иван посмеивался

— У меня, Марья, своей стражи, как у сотни твоих горских князей.

Второй брак царя не принес ему счастья, ибо Мария, одной красотой пленив супруга, не заменила Анастасию ни для его сердца, ни для государства, кое уже не могло с мыслью о царице соединить мысль о царской добродетели. Современники напишут, что сия княжна черкесская, дикая нравом, жестокая душою, еще больше утвердила Иоанна в злых склонностях, не сумев сохранить и любви его, скоро остывшей: ибо он уже вкусил опасную прелесть непостоянства и не знал стыда.

Мария родила Ивану сына Василия, но он умер младенцем. Перед своей кончиной царица ездила с супругом в Вологду и там крепко занедужила. Иван же, получив весть о «заговоре» в Новгороде, поспешил в стольный град. Недужную супругу он приказал везти за собой боярину Басманову. Путь был трудным и долгим. Еле живую Марию привезли «по наказу» в Александрову слободу, где она 1 сентября 1569 года и скончалась.

Возвратившись с новгородского погрома, Иван Васильевич собрал Думу, и заявил, что не намерен откладывать новую свадьбу. Строго добавил:

— Нечего вам, бояре, шастать по заморским невестам. В своем царстве сыщем.

Из всех городов свезли невест в Слободу (Александрову), и знатных и незнатных, числом более двух тысяч (!). И каждую царь осмотрел. Сперва он отобрал 24, а после 12, коих повелел обследовать лекарям и бабкам. Те никого не отсеяли, и тогда Иван долго сравнивал их в красоте и уме. Наконец, по совету верного приспешника Малюты Скуратова, предпочел дочь новгородского купца, Марфу Васильевну Собакину. В то же время государь избрал невесту и для старшего царевича Ивана, Евдокию Ивановну Сабурову.

Отцы счастливых красавиц вмиг сделались боярами, дяди будущей царицы — окольничими, а брат — крайчим[16]. Возвысив саном, наделил их и богатством, отняв вотчины у древних княжеских и боярских родов.

Но Марфа Собакина после обручения вдруг занемогла: начала худеть и сохнуть, и, казалось бы, должна была выбыть из отобранных невест. Подозрение на неожиданный недуг Марфы пал на родственников покойных цариц Анастасии и Марии. Но на удивление знати, царь Иван «положился на Бога» и сыграл свадьбу, когда его невеста была совсем плоха.

Марфа скончалась скоропостижно. О причинах ее смерти ходили разные слухи. Сказывали, что мать Собакиной передала ей через одного придворного какие-то чудодейственные травы для «чадородия». (Вскрытие гробницы Марфы обнаружило удивительный биологический феномен: Марфа Собакина лежала в гробу бледная, но как бы живая, не тронутая тлением, несмотря на то, что пробыла под землей 360 лет).