Удивительные звери(Повесть, рассказы, очерки)

В русских сказках волшебники воскрешают убитых богатырей, окропляя их тела живой водой. Я всегда вспоминаю эти сказки, когда иду к источнику нарзана, выбивающемуся на поверхность земли недалеко от Мухена. Узкая тропинка, проложенная охотниками и лесоустроителями, вьется по сумрачному пойменному ельнику и приводит к небольшой впадине, устланной крупной и мелкой галькой и наполненной бурно кипящей водой. Нагибаешься, чтобы зачерпнуть кружкой живительной влаги. Лицо обдает газ. В носу легкое покалывание, набегают слезы. Вода холодная, острая, приятная на вкус, как из шмаковского источника. Прекраснейший нарзан! Невозможно залпом выпить даже четверть кружки — так высока степень насыщения воды углекислым газом. Булькание воды в ключе столь сильно, что кажется, будто она кипит, подогреваемая скрытым огнем.

По утверждению геологов, мухенский нарзан по качеству не уступает шмаковскому. Запасы его велики. Какой дивный дар природы, и невдалеке от Хабаровска! Пока этот нарзан пьют охотники и лесники, но завтра его будут пить хабаровчане и все те, кому он будет полезен. От него резко повышается аппетит, а нарзанная ванна придает организму столько свежести, бодрости и силы, что поневоле начинаешь верить в живую воду, воспетую в сказках. На таких источниках следует возводить санатории, водолечебницы. Здесь же, на Мухене, человека будет врачевать не только вода, но и пропитанный кедровой смолой чистый горный воздух. Нет, нельзя вырубать кедровники в окрестностях нарзанных источников! По рекам Альчи и Пунчи они украсят и обогатят будущие здесь курортные поселки и санатории. Они будут лечить и радовать глаз человека. Люди будут стремиться к ним так же, как стремятся увидеть море.

Наш кедр — это «розовая сосна», а воздух сосновых боров всегда целебен. Издавна известно, что леса — хранители вод и подземных источников. Мухенские кедровники охраняют и сберегают минеральные источники этих мест, и поэтому охрана их — дело государственной важности, дело всех нас, дальневосточников. Так думалось мне, когда я покидал живительные источники и прощался с кедрачами Мухена до следующего сезона.

Недавно мне позвонил главный геолог съемочной экспедиции Ефим Борисович Бельтенев:

— Хочешь слетать на Мухен, посмотреть, как бьют нарзанные фонтаны?

Предложение Бельтенева привело меня в восторг. Забыв прихватить с собой даже флягу, я через несколько минут был в геологоуправлении. Здесь собрались все те, кому предстояло ознакомиться с фонтанирующими свежими скважинами, заложенными экспедицией в порядке поиска минеральных источников.

Машина подвозит нас к самому вертолету. Мы легко размещаемся в обширном чреве МИ-4. Ревет мотор — и огромная железная «стрекоза» проносится над городом, затем пересекает «дачный пояс», окружающий отроги Хехцира. Крохотные домишки, расставленные рядками, как улейки на пасеке, не ассоциируются с понятием дачи. И тем не менее многие хабаровчане гордятся ими. Затем плывут курчавые зеленые увалы Хехцирского заповедника, сменяемые обширной болотистой равниной, и не проходит пятидесяти минут, как мы уже стоим на бревенчатой площадке, приткнувшейся к речке Пунчи, в семи километрах от Мухена. Невдалеке виднеются два крохотных домишка геологов. Вооружившись бутылками и канистрами, вместе с летчиками идем к скважинам, расположенным ниже по течению реки. Впереди старший гидрогеолог экспедиции Бучинский. Заболоченная тропа пролегает по смешанному кедрово-широколиственному лесу. По пути Бучинский рассказывает:

— Пока еще наши работы в стадии поиска, но уже то, с чем мы столкнулись, говорит о больших запасах чудесной минеральной воды. Первую скважину мы заложили вот здесь. Нарзан пошел с глубины шестьдесят пять метров. Вторая скважина, как видите, мощнее.

Мы подошли к железной трубе, выходящей из-под земли и согнутой на конце. Светлая вода непрерывной струей била из нее на землю. И на всем протяжении, пока она текла к реке, почву покрывал слой яркой желтой ржавчины.

— Пойдемте сразу к третьей.

Пройдя сотню метров по лесной тропинке, мы подошли почти к самому берегу реки.

— Вот и скважина номер три. Вода из нее поступает с двух горизонтов. По этой широкой трубе — с глубины шестьдесят метров, а из верхней тонкой — с глубины сто сорок метров. Пробуйте! — и протянул мне эмалированную кружку. Я сперва набрал воды из широкой трубы. Она прозрачна, с голубоватым оттенком, холодная, приятно покалывающая во рту, слабо минерализованная.