Удел сироты

– Сэр, джентльмен, который вас вызывает, тоже останавливался у нас. Вы его сразу узнаете.

Постояльцы Рица хорошо платили за секретность и получали то, что хотели.

Человек, которого я увидел в кабинке голо, носил цветастую рубашку навыпуск, поверх шорт, и сандалии. В одной руке он держал бокал. Я бы узнал его где угодно.

– Джейсон? – он улыбнулся мне. Густая борода закрывала большую часть его лица. – Это Аарон Гродт.

Ах! Я кивнул. Интересно, кто бы не узнал Аарона Гродта? Но я-то не видел его лет шесть. К тому же с нашей последней встречи он отрастил бороду.

– Как дела?

Он пожал плечами. Синяя жидкость выплеснулась через край его бокала. Я удивился: неужели она и в самом деле была синей. Кабинет связи выглядел старым, изображение Гродта расплывалось по краям.

– Было бы лучше, если бы ты согласился на ту работу, что я тебе предлагал.

В самом начале войны Гродт предложил освободить меня от службы в армии. Я бы стал консультантом армейской службы, занимающейся голо хроникой. Он-то сам планировал заниматься именно этим. Как я подозреваю, за шесть лет я бы уже стал прославленным головудским псом. А кто-то другой отправился бы на Ганимед. Сомневаюсь, что история от этого изменилась бы. Ведь героем я стал волею случая.

– Но выглядишь ты simplement[40] fabuloso [41]!

После двух лет в космосе я выглядел дряблым и одутловатым, словно недопеченный хлеб.

Сам Гродт был здоровяком с искусственным загаром и вставными зубами. Смазанные жиром волосы завиваясь по модному ложились на воротник.

– Спасибо. Вы тоже.

Я уже знал, что в Головуде все были simplement fabuloso.

– Мы с друзьями завтра вечером собираемся в одном местечке в Орландо. Не хочешь присоединиться?

Мой последний визит в местечко Гродта – вылизанный участок в семь тысяч квадратных километров, едва меня не доконал.

– Спасибо за приглашение.

Он усмехнулся.

– Я пришлю машину.

Он не знал, что мой последний визит закончился страшным похмельем, полетом на Луну в антикварной ракете и нападением чудовищ.

– Надеюсь, что проведу время так же замечательно, как и в прошлый раз.

* * *

Роскошный лимузин «Деймлер»[42], который прикатил за мной следующим вечером, был отполирован до последнего квадратного сантиметра, однако ему было лет десять. Водитель в черном костюме открыл для меня пассажирскую дверцу, предлагая садиться.

– Долго отсутствовали, сэр?

Я кивнул, одновременно разглядывая собственное отражение в буфере из пластстали.

– Достаточно долго, хотя еще помню цену на «Деймлер». Может по пути к мистер Гродту мы заедем в агентство по продаже автомобилей?

У меня никогда не было собственной машины. Мама водила семейную «Электру»[43] с сидениями, оббитыми синтетической шерстью. Когда мы проезжали мимо знакомых, я, сидя на заднем сидении, часто наклонялся вперед и делал вид, что завязываю шнурки, а потом выпрыгивал, словно чертик из табакерки…

Услышав мою просьбу, водитель удивился.

– Я не собираюсь там останавливаться. Просто хотел приглядеть себе новую машину для съемок.

Водитель усмехнулся и кивнул.

– Хорошо, сэр.

Он придержал дверцу, а я нырнул в салон.

– Конечно, если это нас не задержит, – добавил я.

Водитель проследил, как я устраиваюсь на сидении с изношенной замшевой обивкой.

– Вы и в самом деле долго отсутствовали, сэр.

– То есть?

– Уже пять лет правительство не выделяет пластстали для новых автомобилей. Военное положение, сэр. Сегодня, даже мистер Гродт не может купить новый «Деймлер».

У меня аж челюсть отвисла. Лимузин заскрежетал тормозами, в то время как я все еще созерцал собственное отражение на стеклянной перегородке, отделявшей водителя от салона. «Надежда» была длиной километра полтора. «Эскалибур» таким же. Плюс транспортный флот, инфраструктура поддержки, которая строила эти корабли на лунной орбите и запускала их вместе с грузом дорогостоящего дерьма, вроде меня, на орбиту Юпитера. Все это могло основательно подкосить мировую экономику. Тем более что слизни значительно уменьшили рабочую силу, примерно так на десять миллионов.

Охлажденная бутылка «Дома Перигнон» потела в ведерке со льдом, возле моего локтя. Не все, как оказалось, высохло. Впервые по-настоящему я увидел Америку пережившую войну со слизнями из окна довоенного лимузина – ныне ненужного пережитка прошлого. Я заметил, что многое скорее исчезло, чем изменилось. Нам встретилось всего несколько машин, а на улицах было мало пешеходов. Серые, словно сплетенные из соломы деревья и серые лужайки просто достали. Война высосала жизнь из Америки, и я подозреваю, с большей части Земли. А я находился в лимузине и собирался «отбомбиться по полной», что в переводе с современного сленга означало «оттянуться на большой вечеринке».

Через полчаса мои раскаяния относительно непропорциональной жертве, которую принесла моя страна, исчезли, растворившись в половине бутылки шампанского, выпитого на пустой желудок…