Хойт огляделся, широко зевнул и снова упал на кровать. Он был слаб и его била мелкая дрожь. Люди, лежащие на других койках, были самыми разными — желтые, красные или коричневые. Его друга, Джимми Элкинса, среди них не было. Если только он не лежал на нижней кровати. Голова у Хойта кружилась так сильно, что он не рискнул проверить это. Он некоторое время лежал и пытался вспомнить, что произошло вчера. Как он ни старался, туман всегда сгущался именно тогда, когда в голове начинала всплывать очередная сцена вчерашнего бурного вечера.
Пришел смотритель, старик с миндалевидными глазами на бледно-желтом лице, одетый в дешевую хлопковую рабочую одежду синего цвета.
— Проснулся, да? — требовательно спросил он, толкнув Хойта в руку. — Тогда вали отсюда. Койка нужна другому.
Хойт застонал и сел. В этот момент он увидел в дальнем углу комнаты Джимми Элкинса, который пытался завязать шнурки, которых у него не было, и застегнуть единственную пуговицу на своей одежде, пуговицу на шортах цвета хаки. Кроме шорт на нем была лишь грязная майка.
— Эй, Джимми, — крикнул Хойт. — Что за фигня? Как мы сюда попали?
— А-а-а, — застонал Элкинс. — Одна из твоих очередных замечательных идей. Мы обязательно должны были пойти в «Летящего Дракона». Всё, как обычно. Ты проиграл пару сотен, а потом остановился. Они подослали к нам пару симпатичных девчонок и я, как дурак, пошел с вами в отдельный кабинет. А потом... мы напились. Всё, как всегда.
— Черт! — сказал Хойт.
Он только что понял, что на нем, так же как и на Элкинсе, не хватает некоторых предметов одежды, а карманы брюк вывернуты наизнанку.
— Ага, — согласился Элкинс, глаза которого были красными, как свекла. — И нам надо возвращаться на корабль. В таком виде!
— Вначале надо где-нибудь побриться, — сказал Хойт, задумчиво почесывая свою щетину длиной в четверть дюйма. — А еще надо найти плащ, чтобы укрыться...
— Что? — хмыкнул Элкинс. — Мы на мели. У нас нет ни гроша. Более того, старушка
Хойт молчаливо оделся. Потом они вдвоем проследовали к двери в сопровождении тихого азиата. Через секунду они оказались по щиколотку в грязи Венусбурга, с трудом пробираясь по улицам под обжигающим моросящим дождем, который шел здесь триста дней в году из трехсот.
— Нет, — сказал человек у ворот космопорта, когда они подошли к нему.
Они больше походили на статуи, украденные из мастерской скульптора, нежели на людей. Они были с головы до ног покрыты мокрой глиной.
— Ваш корабль, то есть корабль, который вы считаете вашим, ушел два дня назад. Сегодня среда.
— Что?! — воскликнул Хойт.
Согласно его представлениям, сейчас должен был быть понедельник.
— Н-но, они не могли. Я главный инженер, а это — младший штурман....
— То есть был, — рявкнул охранник. — Команда корабля не слоняется по Венере без дела. Или вы приходите вовремя или... Давайте, бродяги, уходите, или я запру вас в камере.
— Вы не понимаете, — вмешался Джимми Элкинс. — Сейчас сюда должна прилететь
— Валите! — сказал охранник, расстегивая кобуру с бластером.
Агенты компании в здании «Адониса» были непреклонны. Правила есть правила, говорили они. Если они начнут делать исключения, то с Венеры не взлетит ни один корабль.
— Это, конечно, нелегко, — посочувствовал им служащий, — но вы сами постелили себе эту постель, так что теперь и лежите на ней.
Хойт и Элкинс обменялись печальными взглядами и пошли по грязным улицам к главному посольству Земли.
— Извините, — надменно сказал служащий, ведь двум замызганным существам вход в офис был воспрещен. — Их нельзя беспокоить. Если бы главный посол занимался подобными делами, то у него бы не оставалось времени на серьезную работу. Протрезвейте, найдите работу и купите билет домой. Это единственный способ.
— Черт побери! — резко выругался Хойт.
У них не было другого выбора, кроме как уходить, потому что полицейский сикх недвусмысленно поигрывал перед ними своей тяжелой деревянной дубинкой. У Венеры не было времени на тех, кто не справлялся.
— И что теперь? — спросил Элкинс. — Ты все время считал себя самым умным из нас. И что придумал супермозг, чтобы вытащить нас из этой передряги?
— Ах, заткнись, — огрызнулся Хойт, выходя под дождь.
На следующем углу он повернул направо и направился в грязный овраг, ведущий к краю болота. Они поскальзывались и падали в грязь, но не останавливались и вскоре подошли к двери «Летящего Дракона», которая казалась невероятно аляповатой при оранжевом дневном свете Венеры. Ночью она была, во всяком случае, так казалось, просто шикарной. Сейчас она выглядела дешевой и низкосортной.