Удар судьбы

Они были, конечно, не такими красивыми, как Ксанфия — а, может, это просто юноше так казалось, — но все же довольно привлекательными — чернокудрые, темноглазые, смуглые, одна чуть помладше другой, обе чем-то похожи — наверное, сестры.

— Ты плохо плаваешь? — хихикнув, осведомилась младшая.

Лешка улыбнулся:

— Некому было научить. Вы ведь не станете?

— Не станем? — хохотнув, Ксанфия независимо повела плечом и, обернувшись, подмигнула подружкам. — Ну, что девушки, покажем ему, как нужно плавать?

— Запросто! — решительно бросила хохотушка и первой стащила с себя тунику, обнажив тонкое, еще совсем девичье тело.

То же самое сделала и та, что постарше, а за нею — и Ксанфия!

Лешка не поверил своим глазам — три обнаженные красавицы обступили его и, схватив за руки, потащили в море.

— Эй, эй, не так быстро! — забеспокоился парень. — Я ведь предупреждал, что плохо плаваю.

— Вот мы тебя и поучим!

Расхохотавшись, девчонки завели юношу в воду примерно по грудь и принялись нырять и брызгаться. Ксанфия! Ее тронутое золотистым загаром тело оказалось под стать лицу — таким же красивым. Тонкая талия, грудь с пухлыми небольшими сосками, стройные изящные бедра…

— Ой, девушки! А он, кажется, покраснел!

Покраснеешь тут.

— А давайте играть в догонялки, — предложила юная хохотушка и шлепнула Лешку по плечу. — Тебе водить!

— Как же, поймаешь вас!

Впрочем, Лешка и не думал отказываться — только дурак отказался бы половить в теплой морской воде голых красоток. Набрав в грудь воздуха, плашмя бросился в набежавшую волну, заколотил руками… Уж, конечно, девушки ему не давались — они-то плавали, как русалки. Хотя… Очередной раз отдышавшись, Лешка вдруг обнаружил недалеко от себя Ксанфию… Нырнул… Обхватил руками тугие бедра…

— Смотрите-ка! Поймал, поймал! — подплыв ближе, девчонки подняли целую тучу брызг.

Лешка стоял, чувствуя кожей напрягшуюся грудь девушки, крепко ухватил руками ее тонкий стан…

— Ты красивый юноша… И, кажется, неплохой человек, — Ксанфия улыбнулась и, крепко поцеловав парня в губы, резко нырнула в сторону.

— Ага! Чем это вы там занимаетесь? — хохотали подружки.

Вынырнув, Ксанфия посмотрела на небо:

— А не пора ли нам домой, девушки?

— Да, пойдем… Вон, уже сумерки, — послушно кивнули смуглянки. — Лекса, мы сейчас выйдем — а ты не подсматривай!

— Да нужно мне…

Как они его назвали? Лекса… Так же, как Владос с Георгием. Ну да, сокращенно — от Алексея. Не Лешка, а Лекса… Тоже ничего.

Сестры — они и в самом деле оказались сестрами, старшую звали Платонида, а младшую — Софья — поехали домой в своей коляске, желто-голубой, запряженной черной низкорослой лошадкой, а Ксанфия с Лешкой — в белой, лаковой — держались позади, рядом.

Сестры жили совсем близко от гавани, неподалеку от церкви Хора и монастыря. Большой трехэтажный дом, подсвеченный изящными светильниками вход — да, тоже далеко не бедная семейка. Девушки попрощались:

— Доброй ночи, Ксанфия… И тебе, Лекса!

— И вам доброй ночи!

Ксанфия тронула поводья:

— Тебе куда?

— Где выпустишь, там и слезу, — улыбнулся Лешка.

— И все-таки?

— Далеко, у Пятибашенных ворот, это почти через весь город.

— Да, не близко, — кивнула девушка. — И все же — поедем. Мой дом, кстати, от твоего недалеко — у форума Аркадия, так что — почти по пути, — девушка улыбнулась и подогнала лошадь. — Н-но, Деметра!

На фоне массивных Адрионапольских ворот, позолоченных последними лучами зашедшего солнца, виднелись купола церкви Хора. Один, два, три…

— Их шесть, не считай, — повернув голову, негромко произнесла Ксанфия. — Я, кстати, давно поняла, что ты не местный.

— Слишком растягиваю слова?

— Да. И некоторые произносишь как-то странно. Откуда ты?

— Меня называют Пафлагонцем, — промолвил юноша, прислушиваясь к стуку копыт. — Но это не так — я русский.

— Русский?! Вот здорово! У нас в гостях были русские паломники — им очень понравилась и Святая София, и церковь Хора — особенно, конечно, мозаики и фрески. Ты, конечно, слыхал про Федора Метохита?

— Нет, — Лешка не стал врать, почему-то вот не хотелось сейчас…

— Как? — девушка округлила глаза. — Это же великий ученый, поэт, монах! Он жил и творил в монастыре Хора — основал там огромную библиотеку, украсил церковь мозаиками, знаменитыми на весь христианский мир! «Мария и Иосиф перед проконсулом Квирином» — не видел, что ли?

Лешка сгорал от стыда — не первый раз его уже упрекали в невежестве, его, человека двадцать первого века! Впрочем, а что он видел-то, кроме тракторов и сельхозмашин? Да и вообще, что видели и что знали его сверстники где-нибудь в провинции, да и не только. Много ли молодых — да и не обязательно молодых — москвичей или петербуржцев знают, где находится церковь Хора? Да и просто — что такое фрески, мозаика… Лешка покачал головой — тупые, блин, гоблины! А сам-то он кто?

— А почему такое название — Хора? — юноша ловко перевел разговор в несколько иную плоскость.

— Хора — это одно из восхвалений Господа нашего Иисуса Христа и Матери Божией! — положив вожжи на край сиденья, Ксанфия перекрестилась. — Правда, некоторые полагают, что «Хора» — просто означает «место, расположенное за городом». Не знаю.