Удача Рейли

— Вы сошли с ума. — Вэн пожевал усы. — Не буду отрицать, что мне этого хотелось бы. Родственники знают, что я жив, но ничего более. Нет, не могу. У меня нет ни денег, ни приличной одежды, ни будущего.

— Пятисот долларов будет достаточно? Я хочу сказать, пятьсот долларов плюс одежда. Я дам вам деньги, Вэн. По-моему, игра стоит свеч.

— Черт возьми, Вэл, я не могу принять их. Просто не могу. И что я скажу? Мои родители живы, у меня две сестры…

— Просто возвращайтесь и ничего не говорите. Они сами придумают истории, в которых нуждаются. Вы путешествовали по Западу, вернулись домой. Я дам вам денег. Я обеспеченный человек, Вэн, и могу себе это позволить.

На самом деле денег у Вэла оставалось в обрез. Но он был молод, и перед ним лежала яркая дорога жизни.

— Хорошо, — сказал наконец Вэн, — я возьму эти деньги. Если вы позволите в свое время вернуть их.

— Отдадите, когда сможете, но возвращайтесь домой. Возвращайтесь в семью.

Глава пятнадцатая

Перед представительным человеком в темном костюме остановился дворецкий.

— Миссис Фоссетт просит вас, мистер Пинкертон.

Человек встал и последовал за дворецким по коридорам, устланным пушистыми коврами, в библиотеку. Его редко проводили в эту комнату, и он всегда удивлялся, когда входил в нее. Ему, как главе самого большого и самого удачливого детективного агентства в Соединенных Штатах, если не в мире, приходилось видеть всяких людей — и женщин, и мужчин. Эта женщина была единственной, в чьем присутствии он чувствовал себя неуверенно.

Да, именно так. В ней было что-то холодное, от чего он чувствовал себя неуютно. У него было ощущение, что эта женщина постоянно опережает его на один шаг, и что бы он ей ни сообщил, ей это уже было известно.

Миссис Фоссетт сидела за длинным столом, перед ней лежало лишь несколько газет, в том числе, обратил внимание Пинкертон, из других городов.

— Вы сказали, что у вас для меня новости?

— Да. — Он помолчал. — Я нашел его.

— Ну… по крайней мере, у вас есть хоть что-то. Где он? В Бауэри?

— Нет, мэм. Он вернулся домой, в семью.

Майра Фоссетт почувствовала пробуждение холодного гнева. Неужели Вэн был прав, когда сказал, что ей не нравится, когда от нее кто-нибудь убегает?

— Вы ошибаетесь. Кем бы он ни был, но он гордый человек. Я уверена, что он не вернется домой без денег.

— У него есть деньги. Немного, но есть. Он заплатил по счетам, купил новую одежду — между прочим, превосходную — и вернулся не последним человеком.

— Ерунда. Откуда у него деньги? Ему больше никто не одалживает, а картежник он отвратительный.

— Где он достал деньги, мы не знаем, если только…

— Что?

— Его видели за обедом с человеком — молодым человеком. Они разговаривали несколько часов. Именно после этого он купил одежду и вернулся домой.

Она размышляла, обдумывая возможности. Вэн знал слишком много. Трезвый, серьезный Вэн представлял большую опасность, чем пьяный безалаберный бродяга, которому никто не верил. Более того, он убежал от нее, а этого она простить не могла.

— Что за молодой человек?

— Джентльмен, мэм. Симпатичный, атлетически сложенный, хорошо одетый и ухоженный. Молодой, лет двадцати пяти.

— Что он делал в Бауэри? Он бездомный?

— Нет. Ничего подобного, — сказал Пинкертон. — Мы наводили справки, но много не знаем. Он приходит в Бауэри тренироваться. Боксировать и бороться. Кстати, он очень неплохой спортсмен.

— Профессионал?

— Нет. По-моему, нет. Он джентльмен.

Майра Фоссетт окинула его ледяным взглядом.

— Когда у вас будет время, мистер Пинкертон, извольте дать мне определение этого слова. Не уверена, что понимаю, что такое джентльмен и как им становятся. Сомневаюсь, чтобы хоть раз видела живого джентльмена.

— Исключая присутствующих?

— Нет, — отрезала она. — Человек вашей профессии, мистер Пинкертон, определенно не может считаться джентльменом. В любом случае, я плачу вам не за моральные стандарты. Скорее, — добавила она, — за их отсутствие.

Он встал.

— Я возмущен, мадам…

— Возмущайтесь на здоровье, — сказала она. — А теперь садитесь и слушайте или выметайтесь отсюда и пришлите чек почтой.

Пинкертон колебался, залитый краской негодования. Он вдруг понял, что ненавидит эту женщину, ненавидит все, что она представляет, однако платит она хорошо, и дает работы. Подавив гнев, он сел.

— Вы не узнали имя того молодого человека? Его же должны как-то называть в спортзале?

— Один из моих оперативников слышал, как его называли Вэл. Фамилию нам установить не удалось.

Вэл…

Майра Фоссетт сидела выпрямившись. Пинкертону, который видел эмоциональные реакции многих людей, показалось, что шок от имени был почти физическим.

Через некоторое время она сказала: — Мистер Пинкертон, если Вэн Клеверн вернулся в семью, меня он больше не интересует. С этого момента можете отозвать своих агентов. Тем не менее, меня интересует этот молодой человек. Этот Вэл, как вы сказали. О нем мне понадобится отчет по полной форме. Его друзья, деловые партнеры, действия.

— Это будет трудно.