Удача мертвеца

Я нашёл в каюте несколько бутылок хорошего ямайского рома и позвал капитанов и офицеров на ужин. Их общество хоть как-то скрасит моё одиночество на пути в Порт-Ройал.

Первым ко мне пришёл Джон-индеец. Обвешанный амулетами как рождественское дерево, он сел за стол напротив меня и пристально посмотрел мне в глаза. Индейца выбрали старшим помощником на 'Немезиде' - неплохая карьера для бывшего невольника.

- Здравствуй, Джон, - сказал я, извлекая стаканы из ящика стола.

- Здравствуй, адмирал, - ответил индеец.

Что-то в нём неуловимо изменилось, но я не мог понять, что именно.

- Выпьешь? - спросил я.

- Никак нельзя, - ответил Джон, качая головой. - Духи не велят. Поговорить хотел.

Я налил себе полстакана и поднял, приветствуя индейца.

- Дай-ка догадаюсь, - произнёс я. - Духи что-то нашептали обо мне?

- Нет. Замолчали, - индеец оставался абсолютно серьёзным. - Что-то с тобой произошло.

- Добился цели? Захватил лучший приз в своей жизни? - улыбнулся я.

- Нет. Духи ушли от тебя. Не вижу их, - сказал он, перебирая амулеты. Свой амулет после сражения я найти так и не смог.

Я и в самом деле после битвы чувствовал себя так, будто из меня вынули стержень. Но я считал, что это из-за того, что у меня не осталось целей в жизни.

- Мёртвый был, мёртвый и сейчас, - сказал Джон, но я вообще ничего не понял. - Не вернётся дух - совсем мёртвый будешь.

- Чушь, - произнёс я, и тут же раздался стук в дверь.

В каюту вошли остальные: Филипп, Джеффри, Кристоф. Я пригласил их за стол, налил каждому по кружке рома, и мы подняли тост за хорошую добычу.

На горизонте показались горы, чуть подёрнутые утренней дымкой. Впереди лежала Ямайка, где нас ждал самый тёплый приём. Когда у тебя в трюме лежит золота и серебра почти на миллион песо - тёплый приём будет обеспечен везде.

Я стоял на шканцах своего брига и смотрел вдаль, на сверкающее позолотой море. Во всём теле чувствовалась какая-то усталость, раны, новые и старые, болели, как никогда раньше. Я ощущал себя дряхлым стариком и всё чаще раздумывал над словами индейца.

Жизнь без цели высасывала из меня силы, я целыми днями только и делал, что ходил по палубе и лежал в каюте. Я чувствовал, будто сам запер себя в клетку и выбросил ключ.

На подходе к острову поделили добычу, чтобы уже в городе каждый мог распорядиться своей долей. Губернатору оставили двадцать процентов, остальное поделили между собой. В масштабах захваченного - гигантская сумма, но я предполагал, что жадному чиновнику и этого будет мало.

Впереди по курсу лежал Порт-Ройал, лучший город британской Вест-Индии. Гавань была удивительно пустынна, лишь несколько рыбацких лодок покачивались на волнах. Наш караван прошёл к гавани, и я смотрел, как у причалов собирается народ, чтоб поглазеть на захваченный галеон.

Корабли пришвартовались, мы сошли на берег, где нас уже встречал лично губернатор. Никогда раньше не удостаивался такой чести.

- Охрану к галеону, - приказал он своим солдатам, и британские красномундирники встали в караул возле трапа.

Я поклонился Мэдифорду, краем глаза заметив, что мои офицеры делают то же самое.

- Чем имею честь, сэр? - произнёс я.

- Добро пожаловать в Порт-Ройал, капитан Картер, - сально улыбнулся губернатор, видимо, предвкушая, какую долю добычи он получит.

- Спасибо за тёплый приём, сэр, - сказал я, глядя, как толпа горожан перешёптывается между собой. Вот здесь и возникают слухи. - Захватили четыреста тысяч песо золотом и серебром. Проклятые даго выбрасывали золото за борт, лишь бы нам не досталось, - не моргнув глазом, соврал я.

- Внушительный приз, капитан! - улыбнулся губернатор.

Слуга в расшитой ливрее открыл дверь кареты, и мы сели на мягкие сиденья. Кучер тронул поводья, и мы поехали по разбитой набережной.

- Ну, сколько взяли на самом деле? - спросил Мэдифорд, доверительно склонившись ко мне.

- Четыреста тысяч, не считая того, что поснимали с трупов, - повторил я.

Губернатор откинулся на спинку сиденья и рассмеялся.

- Оставьте эти враки для ваших кредиторов, - жёстко сказал он. - Сколько?

Я вздохнул. Старого пройдоху обдурить почти невозможно.

- Пятьсот пятьдесят. Добычу уже поделили, на вашу долю двести тысяч, - ответил я.

Мэдифорд прищурился и взглянул мне в глаза.

- Да, это уже больше походит на правду. Но мне кажется, когда я рассказал вам о флоте, мы договаривались на пятьдесят процентов? - произнёс он.

- Двести тысяч, - отрезал я. - Вам ещё достанется доля с других кораблей. Сколько вы их наняли, десять? Двадцать?

Губернатор достал шёлковый платок и вытер пот со лба. В карете было неимоверно душно, но это - цена престижа.

- Семнадцать капитанов отправилось к Кубе. Кроме вас пока не вернулся никто, - сказал он.

Я тихо присвистнул. Мне, оказывается, крупно повезло, что испанцы, занятые другими кораблями, не пришли 'Сан-Ильдефонсо' на помощь.

- Триста тысяч, - произнёс Мэдифорд не допускающим возражений тоном.

- Двести двадцать, - попробовал поторговаться я.

Старик посмотрел на меня, будто я сказал что-то непристойное.

- Мы не на базаре, капитан. Двести пятьдесят тысяч - моё последнее предложение.

Я улыбнулся.