Удача любит смелых

«Тут подпрыгнул и чуть не кончился на месте, несмотря на подготовку и прочие прелести жизни иммунных, вроде повышенной силы и выносливости. А герои лежат в засаде и сразу потом бегают, прыгают, выполняя при этом набор акробатических и эквилибристических трюков, которым завидуют большинство мастеров спорта», — рассуждал я, чтобы как-то убить время в пути до колонны.

Остановившись на середине дороги, поддел носком камешек и поймал его рукой, чтоб запустить в невесть как выжившую крысу. Впрочем, как она выжила понятно. Кластер отдалённый, стаб пустой, достаточно просто держаться в зарослях, когда редкая стая заражённых пробегает и машины проезжают. Питаться корешками и пить дождевую воду.

За неделю и четыре дня, проведённых в Улье я ни разу не наблюдал дождя, но не может же такого быть, чтобы их совсем тут не было. Без влаги невозможен буйный цвет всякой растительности, а тут борщевик выше меня растёт.

С этим местом определённо что-то не так. Даже свыкшись с тем, что все иммунные зависят от сероватых катышков в мешках на затылках смертоносных тварей. Приняв то, что назад вернуться в принципе невозможно, каждый день ты находишь для себя в нём что-то новое. Зачастую неприятное, непонятное и оттого опасное. Вынужденный выживать вместо того, чтобы жить, привыкаешь ко всем трудностям, лишаешься маленьких радостей и единственным доступным развлечением остаётся только кидание камня в крысу. До чего я докатился?

Тяжело вздохнув, подошёл к крысе, хотел забрать тушку в качестве талисмана. Но крыса упорно сопротивлялась смерти, дрыгая задними лапками, желая сбросить с себя камень. Она посмотрела на меня таким взглядом, словно говорила: «Доволен? Я умру под тяжестью этого камня, но камень не упал на меня сам — ты скинул его! Моя смерть на твоей совести и мой призрак всегда будет мучить тебя в кошмарах!». Хотя, может, таких мыслей у крысы и не было, но смотрела она с явным осуждением.

Пожалев бедолагу, снял с неё камень. Придержал двумя пальцами, чтоб не убежала, но крыса только вывалила язык и тяжело задышала. Отвинтил крышку с фляги и капнул ей живчика. Результат получился не ахти какой, но всё же пульс у животинки выровнялся и язык она поспешила убрать обратно.

Поднял оживившуюся крысу на руки, та не сопротивлялась и тянулась носом к большому пальцу моей правой руки.

— Ну что, пойдёшь моей наплечной совестью? — спросил я её, пересаживая на правое плечо.

Крысе ничего не оставалось, кроме как согласиться. Метнув взгляд на камень, что я для верности пнул ногой подальше от дороги, она посмотрела на меня и еле заметно кивнула. Или, может, от усталости уже мерещится всякое?

Когда увидел передний дозор колонны, что уже практически поравнялся со мной, вытянул большой палец и спустил одну лямку рюкзака, чтоб больше походить на автостопщика. Логики в этом поступке не было никакой, как и в случае с крысой. «Захотел — сделал!», — вот мой принцип.

Сначала меня со всех сторон осмотрел оператор дрона. Не знаю, что в моей внешности его удивило, но электронный глаз прочно закрепился за мной. Следовал буквально за каждым движением. Опустил руку — наблюдаешь, как камера и парочка сенсоров просчитывают своё и твоё положение в пространстве. Что не говори, какие договоры не заключай, а внешники никогда к мурам спиной не повернутся. Как, собственно, и муры к внешникам. Чуть зазевался, считай, уже попал на переработку.

Следом, подняв пыль накатанной колеи, проехал пикап разведчиков. Напротив меня штурман высунул голову из окна и прокричал: «Броня после нас идёт, прыгай на неё — все уже в курсе!», — голос говорившего сквозил усталостью и звучал приглушённо из-за респиратора — неотъемлемого атрибута каждого внешника, который ещё хочет вернуться в родной мир.

Броня шла целым блоком. Танк с малым главным калибром и парой автоматических пулемётов на автоматических станках, то ли приваренных к корпусу, то ли изначально таких кривых и будто самодельных. И два бронетранспортёра, явно серийных и неподготовленных к условиям Стикса. На последний из них я и запрыгнул, примостившись с правой стороны.

Трое десантников презрительно посмотрели в мою сторону, разве что не сплюнули, и вернулись к осмотру окрестностей. Хоть после дронов и головного пикапа как необходимости в этом не было, но, видимо, они следовали старой поговорке: «Бережёного Бог бережёт».

Как наблюдавший за округой весь день, я знал об отсутствии опасности практически во всём кластере, но к внешникам лезть не рисковал. Парни нервные, того и гляди, как не пристрелят где-нибудь, всё-таки тройник малый-малый, а побольше некоторых обычных кластеров будет.

Такая протяжность: девять километров в одну сторону и девять в другую — встречается очень редко, в основном на границе с чернотой. Создавая такой силок и запирая рейдера в узком коридоре посреди черноты. Никогда не знаешь, что ожидает по другую сторону такого кластера, даже если этой тропой уже ходили...

За неспешными рассуждениями и анализом подслушанного у муров возвращение прошло незаметно.