Удача игрока

Запыленные пастухи хлопотали вокруг своих коров: сдвигая их с места хлопком по крестцу или толчком в плечо, проверяли, нет ли травм, тусклых глаз или сухих морд. Перекрикивая мычание, они добавляли свои голоса к нарастающему шуму городка, который приступал к своим утренним делам. Медешейл был местечком опрятных домов из яркого красного кирпича с прочными крышами из горного сланца. Высоко над крышами плыл запах хлеба из трубы пекарни. Дети со всех ног мчались домой с утренними караваями, женщины открывали ставни и подметали лестницы. Группа мужчин прошла мимо нас, направляясь к глиняным ямам, и я услышала, как один насвистывает обрывок мелодии. Это был припев к песне Фру об эльетиммах. Я улыбнулась. Прошлой ночью в пивной он имел оглушительный успех, а еще Зенела проболталась, что какой-то печатник заплатил менестрелю кругленькую сумму за право выпускать листки со словами и продавать их за полпенни в трактирах Селеримы. Я порадовалась за Фру: пусть получает денежки, пока весть, осуждающая эльетиммов, расходится все шире и шире.

– Теряем время. – Менестрель весело смотрел, как Сорград навьючивает на осла последнюю сумку.

Прижав большие мохнатые уши, осел негодующе закричал, пугая трусящего мимо пони, запряженного в тележку. Фру повесил на плечо скатанное одеяло, стянутое кожаным ремнем, в которое были завернуты все его немногочисленные пожитки.

Платье Зенелы больше годилось для прогулок в городском парке, чем для тяжелого дневного перехода, но по крайней мере ее башмаки выглядели крепкими. Я покачалась на пятках, и блестящая кожа моей новой обувки заскрипела. Сапоги сидели удобно, значит, я не зря потратила деньги на них и на новые чулки: сейчас не время хромать из-за мозолей. Зенела явно желала нагрузить свою объемистую сумку на осла, но Сорград ей не предложил, что едва ли удивительно, если учесть, с каким презрением эта девица взирала на обоих братьев. Ей придется просить об одолжении, но я не могла представить, чтобы Зенела на это пошла.

Крики возвестили о том, что стадо готово отправиться в путь.

– Шевелитесь, – спохватилась я. – Мне неохота пробираться через коровьи лепешки.

Фру пошел впереди, Зенела все так же висла у него на руке. Мы с Греном пристроились за ними, а Сорград и Узара шагали сзади, по обе стороны от головы осла, и спорили об истории Кола – нечто, из-за чего они ломали копья последние три дня.

Я давно оставила все попытки уследить за их доводами. Грен – тоже.

– Не хочешь попытать удачу? – Я кивнула на вычурно завитую голову Зенелы.

– После той ее песни? – Грен скривил губы. – Если ей требуются поклонники, страдающие от безнадежной любви и вздыхающие по ней издалека, то это ее дело, а я в ее игры не играю.

Я хихикнула. Моя родительница научила меня песне недотроги вместе с каждой второй мамашей на улице, желающей убедить свою дочь сохранить девичью честь для достойного поклонника, но Зенела была первой, кто пел ее с таким явным намеком на себя. Стало быть, она представляет себя цветком, чей аромат будет восхищать, только пока цветок не сорвут? Лично я никогда не видела смысла держать парней в отдалении, считая, что вблизи они куда интереснее.

– А кстати, откуда она? – Грен все еще смотрел на Зенелу с напряженностью, противоречившей его равнодушию.

– Из Кадраса. Ее отец владеет там трактиром. Фру сказал, что не раз останавливался в их доме. Отец знает, что голос – единственная ее надежда сколотить состояние, вот и попросил Фру взять ее в Селериму – вдруг кто из богатых или влиятельных услышит ее.

– Вряд ли она найдет богатого патрона, выводя рулады в диком лесу, – критически заметил Грен.

– Нас это не касается, – пожала я плечами.

Навстречу шли фермерши со своими служанками в сторону рынка, который раскинется вскоре на мощеной площади Медешейла. Одни тащили нагруженные корзины, другие несли на плечах широкие коромысла, и в покачивающихся ведрах виднелись завязанные кринки. Фру остановился, чтобы купить круг свежего сыра, завернутый в муслин. Я сделала то же самое, пока Грен любезничал с хорошенькой служанкой; щеки у нее были такие же круглые и веснушчатые, как яйца в ее корзинке.

– Спасибо. – Хозяйка кивнула на прощание, начало дня принесло удачу – наполнило ее кошелек. – Пошли, Тила.

Грен отвесил Тиле поклон и послал воздушный поцелуй, а взамен получил смешок. Я поймала озадаченный взгляд Зенелы. Почему ни один из этих мужчин не выказывает ей обожания, к которому она привыкла?

Я пошла рядом с Фру.

– «Сказание Змея» было отличным трактиром с хорошей рекомендацией. Ты часто проходишь через Медешейл?

– Время от времени. – Фру задумчиво поглядел на меня. – Горсть лет назад это была просто деревня, срубленная на краю дикого леса. Поколение назад все рынки скота были там, на дороге под Брейксвеллом.

Он указал на весенние цветы, усеивающие траву, в основном желтые, но попадались и нежно-голубые, и ярко-розовые. Было довольно прохладно, но восходящее солнце осушало росу и согревало цветы, а ветер возносил их запахи. Тут и там среди пастбищ виднелись рощицы, птицы порхали, и их трели услаждали воздух.