Удача игрока

– Прекрати! – зарычал Сорград, сердито глядя в пламя. – Только хуже делаешь.

Грен передал мне щепку с довольно обугленной половинкой лесной птицы.

– Держи и не гляди, что маленькая. Зато молодая и нежная.

– И состариться, чтобы научиться осторожности, ей уже не суждено.

Я улыбнулась горцу, хрустя поджаренной кожей. Грен всегда умел ловко добывать дичь. Я предпочитаю щипать голубей другой породы, а потому взглянула на путников, остановившихся здесь. Две семьи возвращались из Селеримы, в кои-то веки выбравшись из дома, чтобы поразвлечься. Коробейники путешествовали по двое и по трое, направляясь к разбросанным деревням Пастамара, чтобы продать безделушки, купленные на ярмарке. Несколько солидных купцов охраняли нагруженные фургоны, крытые брезентом, и, похоже, никто не горел желанием сыграть партию в руны.

– Как думаете, мы переправимся завтра? – поинтересовалась я у нашей честной компании.

– Вполне возможно, – уверенно кивнул Узара.

– Вряд ли, – тут же заявил Сорград.

Мы с Греном смиренно переглянулись. Грен фыркнул с набитым ртом и, прожевав птичью ножку, обратился к магу:

– Вода – это стихия, так, Песочный? А ты не можешь проложить нам через нее тропинку или еще что?

– Прости, – вздохнул Узара. – Будь я мастером Камней, да с поддержкой других магов, тогда возможно. Инерция…

– Ты – маг? – перебила его Зенела, расширив глаза. По крайней мере ее вопрос заглушил презрительное бормотание Сорграда.

– Да, – развеселился Узара, – из Хадрумала.

Фру мельком глянул на меня.

– А я думал, ты ученый.

– И это тоже, главным образом историк, – ответил Узара. – Отсюда мой интерес к песеннику Ливак.

Казалось, Фру вполне удовлетворился таким объяснением, спасибо Халкарион за терпимость Лесного Народа.

После этого разговор заглох. Сорград о чем-то размышлял, а вид оскорбленного достоинства Узары уже действовал на нервы. М-да, не хотелось бы застрять здесь надолго с этой парочкой. Где хранитель моста? Я посмотрела на усыпальницу Тримона. Кто-то зажег жертвенный огонь перед потемневшей от непогоды статуей бога. Здешний Хозяин Дорог имел явные Лесные черты на своем деревянном лице, а его маленькая арфа был засунута под мышку. Внезапный язык пламени осветил две головы, сближенные в разговоре.

– Та парочка то и дело зыркает в нашу сторону, и я не думаю, что они просто любуются ножками нашей девицы. – Грен подсел ко мне.

– Они ко всем тут присматриваются. – Я лениво оглядела лагерь. – С кем они путешествуют?

Горец незаметно кивнул, потирая руками лицо.

– Вон с теми двумя, что привязывают своих пони.

Это были крепкие горные пони, достаточно быстрые на равнине на коротких расстояниях, достаточно маленькие и шустрые, чтобы петлять меж деревьев и идти по оврагам и кручам, где обычные лошади артачатся и скользят. Животные грабителей.

– Четыре молодца, никаких товаров, зато седельные сумки с двойными пряжками и блестящими замками, – задумчиво отметила я.

Один из молодцев возле усыпальницы взглянул на нашего осла, надежно стреноженного и мирно дремлющего, опустив морду в торбу с зерном.

– Обе луны прибывают. Скоро двойное полнолуние, – сказал Грен.

– Сезон воров, кажется, так его называют в Коле? – Я оценивающе посмотрела на него. – Они выставят охрану, если у них есть хоть капля здравого смысла.

– Сторожа всегда можно отвлечь, – резонно возразил Грен. – Зенела мигом выскочит из одеял, если паук завозится в ее сорочке. Сорград может заняться ею, это должно развеселить его.

– Кстати, что за шип у него под седлом? – тихо поинтересовалась я.

– Спроси его сама. Я не знаю. – Грен пожал плечами. – Это пройдет. Ну что, захватим их прежде, чем они – нас?

– Это был бы самый верный способ выяснить, честные ли они люди, – допустила я.

Я обещала Райшеду не воровать без крайней нужды, но освобождение нечестных людей от добытых нечестным путем богатств вряд ли можно назвать кражей, не так ли? И это наверняка улучшит настроение Сорграда, особенно потому, что Узара этого точно не одобрит.

– Малость безделушек для обмена нам бы не помешала, – прошептал Грен. – Лесной Народ знает толк в блестящих штучках. Возможно, эти молодцы везут как раз то, что нам нужно, а мы обменяем их драгоценности на пение твоих песен.

Я посмотрела на него.

– Давай дождемся полуночи и поглядим, будет ли кто бодрствовать, дабы чинить нам препятствия. Если будет, тогда оставим это.

Грен улыбнулся, сверкнув белыми зубами в сгущающейся темноте.

– Это будет так же легко, как скормить вишни ослу.

Аккорд лютни Фру закончил наш разговор. Менестрель оставил прерывистое тепло нашего угрюмого костра, и его появление собрало народ вокруг самого большого костра. Прозвучали старые любимые баллады, исполненные со смаком, как и новая песня Фру, к моему большому удовлетворению. Потом спела Зенела, ее богатый голос возносился к ярким звездам, вынуждая каждого соловья в округе постыдно убираться в свое гнездо.