Ученик чародея (Часть 1-6)

Только раз в жизни Грачик застал друга за тем, что тот пытался "собственными руками" наказать вороватого кота Антона, да и то отступил, когда Антон, изогнув спину, стал тереться о ноги хозяина. Если бы Нил Платонович сказал, что намерен потратить все свои силы на отыскание тех, кто так изуродовал Грачика и повести их в суд, - вот тут Грачик поверил бы. Да Кручинин и сам понимал: в его устах подобная угроза звучала фальшиво он глядел на Грачика улыбающимися глазами и смущенно почесывал бородку.

Когда Кручинин, обойдя вопрос об Эрне Клинт, рассказал Грачику о приключениях в Германии, тот спросил:

- А где же Инга Селга? Нельзя ли сейчас же привезти се сюда?

- Чтобы сделать приманкой для Силса? - Поздно!

- Вы думаете он удрал?

- Почему бы и нет?

- Вы не представляете себе, что такое погранзона!

- А ты был у пограничников?

- Они говорят: ничего подозрительного в их районе не произошло.

- "Не было и не будет?" - иронически спросил Кручинин. - Имея право на законную гордость тем, что сделали и делаем, мы, к сожалению, бываем подчас склонны к самовосхвалению. Я вовсе не считаю доброжелателями тех, кто под лозунгом преданности советовал закрывать глаза на наши грехи и ошибки. Это же вода на мельницу тех, кто спит и видит нас погрязшими в самолюбовании, не способными к самокритике. Для Грачика не было новостью в Кручинине это критическое отношение ко всем и ко всему. Когда это на него находило, он уже действительно "не взирал на лица". - Да, да, не смотри на меня испуганными глазами! - продолжал Кручинин. - Именно так: убеждаем сами себя в том, что дело обстоит именно так, как нам хочется. А ведь со стороны-то видно, что это не всегда так. И получается смешно и обидно... Очень здорово: "Нарушений границы не было". Недостает еще добавления: "и не будет". Наше счастье, что люди там золотые и нарушений действительно мало. Почти нет. Но следует запомнить это коварное "почти" и сами за себя даже такие золотые ребята, как пограничники, не должны отвечать "не было". Понимаешь? В том-то и дело: если они знают о нарушении - это уже не нарушение. А вот когда не знают?.. Разве мы решимся сегодня кому-нибудь сказать, что вот на деле Круминьша непременно будет написано "раскрыто"?

- Это - уже неверие в свои силы, - усмехнулся Грачик.

- Лучше, братец, недоверие, чем переверие. Время-то теперь какое, Грач! Глядеть надо в оба! Строгость к себе! Прежде всего строгость! Надо еще разок побывать у пограничников с материалом, какой у тебя есть. Ну-ка подбрось мне все, что знаешь нового о Силсе!

Грачик шаг за шагом описал свои поиски Силса, начиная с предпосылки, что искать следует в Таллине. Он сознался, что уперся в тупик: след потерялся именно там, где, казалось, должен был быть его конец.

Слушая Грачика, Кручинин рассматривал карту Эстонии и Балтийского моря.

- Итак, признаешь, что Силс обвел тебя вокруг пальца и твоя "вера в человека" окончательно разрушена?

- Именно этого я и не намерен признать! - Грачик энергично замотал головой и воскликнул со всем убеждением, какое мог вложить в свой голос: Я не верю тому, что Силс вернулся в лагерь врагов и...

- Ну, ну, - подтолкнул его Кручинин, - что там за этим "и"?

- И вообще...

- То-то и оно, что "вообще", - передразнил Кручинин. - А конкретно-то что? Ясно: концы ведут туда... А где они эти концы, ухватил ты их?

Грачик, сердито прищурившись, поглядел на Кручинина: вот это мило! Разве не он сам утверждал, что именно туда, за рубеж, тянутся нити дела? Что убийство Круминьша - дело рук эмигрантов? И вот пожалуйте: теперь его же, кажется, обвиняют в том, что он, Грачик, этого не понимает!

- Единственное, что я теперь знаю... - он раздельно повторил, сдерживая раздражение: - Не предполагаю, а знаю: оттуда пришло и туда уходит... Впрочем, я всегда утверждал, что это диверсия зарубежного происхождения.

- Какие основания у тебя были "всегда" это утверждать? - Кручинин подошел к Грачику и взял его за лацканы пиджака. Он делал это, когда хотел втолковать что-нибудь так, чтобы Грачик хорошенько запомнил: "всегда"!.. Нет, брат, никогда не становись на путь огульного приклеивания делу ярлыка диверсии из-за рубежа. Начни муссировать такие версии, и - они перерастут в панику. Врагу это бывает выгодно. Он сам готов приложить руку к тому, чтобы культивировать такой психоз. Тогда это само превращается в опасную диверсию. Мировая история, если в ней хорошо покопаться, дает достаточно примеров тому, как царедворцы, стремившиеся к власти, заражали шпиономанией своих державных повелителей в интересах тех, кому они, эти лукавые интриганы, продались. Мы должны уметь анализировать все, чему учит история и чужих, враждебных нам режимов. Эти уроки должны нас вооружать.

- Хотел бы я знать, чему же учит история применительно к данному случаю?

- Умению видеть врага, Грач! Находить и разоблачать! Это называется бдительностью, детка! Доброкачественный материал, обличающий врага, мы должны уметь отличать от того, что нашептывает злонамеренный или просто трусливый человечишко.