Участь свою не выбирали

Ночью немцы пытались в отдельных местах вклиниться в нашу оборону, но их попытки были отбиты. Видимо, они вели разведку.

18 января командир части, возглавлявший командование всей группировкой, вызвал всех командиров к себе, в том числе и меня. Он сообщил, что получен приказ командующего армией на выход всей группировки из-под Левошкино своими силами и что выход. он назначает на 19 января.

Прошла еще одна тревожная ночь. Утром 19 января со стороны Левошкино противник подтянул пехоту и около 10 часов утра при поддержке артиллерии перешел в наступление. Видимо, немецкое командование решило нанести удар по нашей группировке и ликвидировать ее. Подпустив гитлеровцев к лесу, мы открыли сильный пулеметный огонь, остановили и рассеяли наступающие цепи. После этого, оставив заслон, начали отход. Нам удалось выйти на КП 107-го СП. Мне показали, где находится командир полка гвардии майор Вербин. Мы встретились, обнялись. Доложил ему о выходе из-под Левошкино. Подходили подразделения других частей. О нас было доложено командиру 55-й СД Заиюльеву. Получили приказ – всех оставить в районе КП полка и организовать оборону. Командование возложено было на гвардии майора Вербина.

Однако с выходом на КП 107-го СП всей группы, находившейся под Левошкино, положение осталось напряженным. До нашего переднего края было далеко, а кругом немецкие подразделения. Надо было снабжать всю группу боеприпасами и питанием. Командование пыталось для этого использовать самолеты У-2, но они мало помогали. За период с 19 по 22 января было сброшено всего несколько мешков сухарей и несколько мешков с боеприпасами. Как-то были сброшены мешки с ракетами, но при падении они взорвались. 22 января подобраны два мешка с салом.

Личный состав был истощен и утомлен. Тяжело стало подниматься, трудно было передвигаться. Но моральный дух у всех был высоким.

Немцы часто кричали, чтобы мы сдавались, грозили уничтожить. Но мы верили, что выдержим. Уверенность и силу вселял в бойцов и командиров гвардии майор Вербин. Он спокойно отдавал приказы и всегда находился там, где возникала перестрелка. Казалось, он был сразу во всех местах обороны.

Первые дни ожидали подхода наших новых частей, чтобы продолжать выполнение поставленной задачи на перерез "рамушевского коридора". Но затем был получен приказ командира дивизии полковника Н.Н. Заиюльева на выход всей группировки. Выход был назначен на 3 часа 23 января.

Были созданы группы прорыва, две боковых группы прикрытия и группа прикрытия с тыла. В середине выходящей группировки должны были идти раненые – те, кто мог самостоятельно передвигаться, и те, кого надо было выносить.

В группу прорыва были выделены подразделения 107-го СП. Командование ими было возложено на старшего лейтенанта Николаева.

Была составлена последняя строевая записка. На 23 января во всей группе, которой командовал гвардии майор Вербин, числился 781 человек, из этого количества было 410 раненых. Всего же активных штыков, как тогда называли строевые подразделения, было менее половины группы. Вдобавок это были люди, физически истощенные, не способные на длительное ведение боя.

К назначенному времени все было уточнено, бойцам были поставлены задачи. Розданы последние запасы боеприпасов. Были сгруппированы раненые, которые сами решили стать в строй с оружием.

Ровно в три часа 23 января группа прорыва атаковала передний край. По ранее обнаруженным огневым точкам противника был открыт огонь, а штурмовые группы атаковали их с флангов. Вражеская оборона была взломана, уничтожены огневые точки на переднем крае.

В штаб дивизии передали радиограмму о начале выхода.

После прорыва обороны противника я продвигался с гвардии майором Вербиным. Не один раз мы вместе уточняли по компасу направление, по которому должна была идти на прорыв вся группа. Боковые группы следовали за группой прорыва.

Противник яростно огрызался. На всем пути били огневые точки. Вражеские минометы вели беспорядочный огонь по нашему расположению.

И хоть продвижение проходило медленно, до переднего края нашей обороны осталось совсем немного. Теперь нам предстояло ударить по немцам с тыла и прорваться через их передний край.

…Темная ночь. Мутно белеет снег, освещаемый вспышками выстрелов и осветительными ракетами. Озаренные их ярким светом, кусты и деревья кажутся какими-то громадами. Люди надают на снег, ожидая сгорания ракеты. С визгом и щелканьем летят над головами пули.

Когда мы вышли к небольшой поляне, Вербин послал меня с группой бойцов пересечь ее и разведать, что находится на опушке леса. Достигли середины поляны, и тут в воздух взлетели две осветительные ракеты. Противник стал поливать нас пулеметным огнем. Бойцы группы прорыва сразу открыли огонь по пулеметам противника. Я стал поднимать бойцов, по никто из них не поднялся. Подполз к одному, другому – все оказались убитыми. Пришлось возвратиться к Вербину. Это была моя последняя встреча с ним,