Участь свою не выбирали

В это время к участку, где начал прорыв штаб 107-го СП, подоспел учебный батальон дивизии под командованием майора Шилова. Штаб полка еще раз сделал попытку прорваться с этим батальоном. Но снова артиллерия противника и его пулеметы не дали возможности совершить прорыв. Майор Шилов был тяжело ранен. Мне особенно запомнился во время этого боя один из курсантов учебного батальона. Он лежал недалеко от танковой дороги, под деревом, широко разбросав в стороны руки. Левая рука у локтя была оторвана, и кровь окрасила снег в багряный цвет. Широко открытые глаза удивленно смотрели вверх, но были неподвижны. Он был мертв.

Снова пришлось отходить, помогать раненым. Попытка прорыва не удалась.

12 января из штаба дивизии были присланы две радиостанции для переброски в подразделения 107-го СП и установления связи с батальонами. Но попытки перебросить их в ночное и утреннее время успеха не имели.

В ночь на 13 января через передний край противника из окружения вышел офицер с двумя солдатами и доложил командиру полка, что немцы часто атакуют окруженные подразделения, боеприпасов и продовольствия не хватает. Об этом было доложено полковнику Заиюльеву. В эту же ночь в распоряжение гвардии майора Вербина был направлен вновь сформированный батальон под командой старшего лейтенанта Николаева. Батальон имел только стрелковое оружие, запас боеприпасов и необходимое продовольствие. В батальоне было около двухсот человек.

13 января в предрассветной тишине батальон Николаева цепочкой двинулся гто тропке, которую указывал вырвавшийся из окружения офицер. К счастью, немцы не освещали свой передний край. Пропустив две роты батальона, я вернулся за штабом полка и гвардии майором Вербиным. Они шли за мной по узкому следу, проложенному батальоном. Замыкала движение третья рота. Так мы миновали передний край противника. В лесу было по-прежнему тихо. Немцы нас не обнаружили.

Наступал рассвет. Бойцы двигались бесшумно, рассредоточение, в полной готовности к бою. Перешли небольшую поляну. Внезапно из-за кустов послышался шорох, и впереди показались какие-то черные фигуры. Резко прозвучал окрик: "Хальт". Немцы открыли пулеметный огонь. Рота и штабные подразделения залегли и открыли ответный огонь. Завязался бой. Через полчаса, когда уже совсем рассвело, немцы прекратили огонь и отошли. Была выслана разведка в сторону Левошкино по танковой дороге. Разведчики доложили, что противника нет. Гвардии майор Вербин принял решение немного продвинуться вперед, так как до Левошкино оставалось уже недалеко, и выбрать место для КП полка, прикрыв его стрелковой ротой батальона. Такое место было выбрано в хорошо сохранившемся лесу. По радио передали координаты КП полка в штаб дивизии. Вербин приказал мне лично связаться с командирами батальонов в Левошкино, уточнить обстановку на месте, проверить оборону подразделений и связь между ними, узнать обстановку в других частях, находящихся под Левошкино, и возвратиться на КП полка.

В этот же день я два раза пытался пробраться по танковой дороге в сторону Левошкино и каждый раз натыкался на немецкие патрули, которые открывали огонь.

Утром 14 января вместе с командиром артдивизиона 84-го АП капитаном Новиковым нам удалось пройти по танковой дороге. По пути обнаружили трупы двух солдат, убитых немцами. Видимо, это были связные, посланные из окруженных батальонов. Никаких документов при них не оказалось.

Тем временем под Левошкино сложилась тяжелая обстановка. Батальоны 107-го СП занимали оборону та одном из флангов группировки окруженных частей. Командование группировкой было поручено старшему по званию офицеру из соседней дивизии, часть которой тоже попала в окружение. При нем имелась работающая радиостанция. Удерживаемый район обороны занимал не более 2-2,5 км по фронту и в глубину не более одного километра. Это был участок лесного массива с довольно высокими деревьями и кустарником. Часто попадались и низменные, болотистые места. Перед фронтом находилась деревня Левошкино.

Было много раненых. Их размещали в шалашах из еловых лап и легких блиндажах, где можно хоть немного укрыться от холодного ветра, а ночью чуть-чуть согреться у небольшого костерка. Оружие никто из раненых не сдавал, берегли и боеприпасы. Знали: вокруг немецкие подразделения. 16 января с утра немцы возобновили атаки, которые бойцы отбивали с большим упорством, но при этом берегли патроны и стреляли только по целям. А гранаты у нас тогда были просто на вес золота. Их мы берегли особенно.

17 и 18 января окруженных обстреливала вражеская артиллерия. Немецкие подразделения вели себя более или менее спокойно. Видимо, что-то замышляли против обороняющихся. Тем временем уже давал о себе знать голод. В день люди получали по половине сухаря. Жевали снег. Пробовали ветки сосен и елей. Как-то бойцы одной из групп решили разогреть в котелке снег и выпить горячей воды. Нашли ель, под которой снег казался наиболее чистым. Но когда он растаял, вода оказалась с запахом пороха, а на дне котелка были два небольших осколка от снаряда.