Убить звезду

Он встал и, не говоря ни слова, вернулся к своему столу. Обиделся. А мне стало горько. Действительно, среди этих людей нет ни одного человека, кто относился бы ко мне бескорыстно. Ни с кем мы так и не стали друзьями. Хотя не раз сидели за одним столом, выпивали, вели разговоры «за жизнь», делились своими тайнами, победами на любовном фронте, парились в бане, играли в бильярд. Они были желанными гостями на моих фестивалях, принимали их по высшему разряду, селили в лучших номерах, мой персонал был внимателен и предупредителен. Но со звездами просто невозможно дружить. С ними не стоит сближаться, чтобы не разочароваться в своих кумирах...

— А ты чего хочешь? — устало спросил я подсевшую ко мне молоденькую журналистку.

— Интервью с Народным, — бодро ответила она.

Я глазами нашел Алика — он был уже сильно пьян.

— Запишись у Нели, — посоветовал я.

Но девушка оказалась напористой.

— А может, вы меня представите? А то знаю я эту пресс-службу: выделят полчаса и все.

Тот факт, что я вижу ее впервые в жизни, журналистку нисколько не смущал.

— Сейчас не лучшее время для интервью, поверь мне.

Она фыркнула и удалилась, покачивая бедрами.

«Да мы только начали! — послышался зычный вопль Докилевой. — Михин, ну ты чего? Дай отдохнуть!» — «Да, б...дь, чего пристал к человеку?» — вступился Перфемов.

Я вскочил, махнул охране. Через полминуты все было кончено: Яна удалилась в номер в сопровождении мужа, а Митю, по традиции, скрутили охранники. Он изрыгал проклятья, но я знал, что завтра, протрезвев, Перфемов будет извиняться, он всегда извиняется. Только его вывели, за спиной у меня раздался звон бьющейся посуды. Басыров, возмущенный тем, что его лишили компании, начал прыгать со стола на стол и орать дурным голосом: «Я Человек-Паук!»

Из лифта навстречу мне бросилась Неля:

— Марк, катастрофа!

У Докилевой фингал на роже, она не может вести открытие!

— Какой фингал, я ее только что видел, она с мужем ушла.

— Ну, вот Моисей ей и поставил. Что делать-то?

В офисе на первом этаже никого не было. Мы с Нелей принялись изучать мою записную книжку.

— Мира Розанчикова?

— Она запила, второй день из номера не выходит.

Неужели так и не сможет завязать? Жаль... Мы познакомились, когда я финансировал фильм Даниила Меткиева «Снобы».

Фото: PhotoXpress

Розанчикова там снималась. Все знали, что они тогда жили с Даней вместе. Меткиев очень тяжелый человек. Съемочная группа нередко становилась свидетелем его разборок с Мирой, доходивших до рукоприкладства, а все из-за ее любви выпить.

В этот момент дверь в офис распахнулась и на пороге появилась давешняя журналистка — вся какая-то растерзанная. Я бросился к девушке и, схватив ее за плечи, заорал:

— Ты видела, кто на тебя напал? Кто это был?

— Еще бы не видеть! — девушка была зла, но не испугана. — Народный ваш! Я попросила интервью, он сказал — без проблем, надо только найти тихое место. И повел в номер. А там...

— Ты же видела, что он пьяный! — взорвался я. — Какого черта поперлась? Значит, так... Я дам тебе час на интервью с Депардье. И еще час — с Сильвией Кристель. Но ты забудешь об этой истории. Ведь ничего страшного не произошло?

Журналистка уже радостно улыбалась:

— Нет-нет, я убежала. А во сколько будет интервью?

— Встретимся завтра в двенадцать часов в офисе и все уладим.

Неля, от греха подальше, пошла ее проводить, а я сидел за столом и думал, как бы доползти до своего номера. И тут снова зазвонил телефон.

— Ну что, сбор денег идет? — услышал я ставший уже знакомым голос.

Может, от усталости, может, от безысходности мой страх куда-то делся. Я заорал в трубку:

— Надоел ты мне! Нет у меня денег! Пошел к черту!

— Ах, вот как мы заговорили. Ну-ну. Пойди прогуляйся по набережной, кое-что интересное увидишь.

Я тут же пожалел о том, что сделал.

На набережной было темно и пусто. Только вдалеке стоял, облокотившись на парапет, какой-то парень. Внезапно я заметил темную фигуру. Она стремительно приближалась к парню.

«Эй! А ну стоять!» — крикнул я, бросившись вперед. И подумал обреченно: не успеть! Зрение вдруг обострилось, я видел все очень четко. Скорчившегося беднягу рвало, он не слышал моих криков.

Человек в черном подошел к нему почти вплотную и замахнулся — в руке был нож!

«Берегись!» — заорал я изо всех сил.

И тут произошло чудо. Парень по-прежнему ни на что не реагировал, но темнота рядом с ним, в низу парапета, вдруг ожила, оттуда взметнулась нога и ударила нападавшего прямо в живот. Следом раздался пьяный вопль: «Что это ты, падло, делаешь?! Да я тебя сейчас самого зарежу, зараза!»

Когда я подбежал, нападавшего и след простыл. Но Митя Перфемов (а это был он, родимый!), с трудом поднявшись на ноги, продолжал орать. Рядом выворачивало наизнанку Басырова. Я обнял их обоих: «Дорогие мои, хорошие, как же я рад вас видеть!»

А потом, схватив под руки, потащил их в гостиницу.

Первым, кого мы встретили в пустом холле «Жемчужины», был Народный.

Практически трезвый и растерянный. Увидев нас, проговорил трясущимися губами:

— Марк, беда. Олеся ушла.

Он безуспешно пытался сдержать слезы.

— Они поругались с Кириллом, и Олеся ушла. С чемоданом.