Убить звезду

— Влад, сегодня утром мне позвонили, сказали, что до одного из спонсоров «Кинотавра» дошли слухи, что меня выдавливают. И он, мол, хочет получить свои деньги назад. Прямо сейчас.

Масков нахмурился. Мне не составило труда угадать, о чем он думает: что же это за человек, который действует такими методами?

— А откуда, ты полагал, берутся деньги на все это? — я повысил голос. — На бесплатные номера, на трехразовое питание, на аренду кинозалов...

С Третьяковыми и Мамонтовыми нынче напряженно, знаешь ли.

— Так откуда деньги, Марк?

— Откуда придется, — я отвернулся к окну. — Данный конкретный товарищ, кстати, банкир. Дал триста штук — конечно, не просто так. За хороший откат. А откуда вышли наши банкиры — объяснять не надо, сам все знаешь.

Влад задумчиво покивал.

— Но это только начало истории. Оказалось, банкир мой ни сном ни духом.

— А кто же звонил?

— Не знаю, Влад. Но он пообещал доказать, что настроен серьезно, и доказал.

— То есть ты хочешь сказать, что какой-то псих пырнул ножом человека только для того, чтобы ты отдал ­деньги?

— Большие деньги, Влад.

— Да, это несколько меняет дело.

...А пойдем-ка прогуляемся, — неожиданно предложил Масков. — Проветрим мозги.

При выходе из отеля я вдруг сообразил, что забыл в номере мобильный.

— Подожди пять минут, — попросил я и вызвал лифт.

В кабину вместе со мной вошел Антон Михайловский. Меньше всего мне хотелось сейчас вести светские беседы, но молчать было бы уж совсем невежливо, поэтому я брякнул первое, что пришло в голову: — А ведь именно в этом лифте ты познакомился со своей Лелей.

Антон кивнул.

— А в книжке все не так описал, — зачем-то добавил я.

— Зато в фильме, который я сюда привез, все так, как было в реальности.

Помнишь сцену, где герой приказывает: «Задери платье, сними трусы, встань на колени»?

Я кивнул.

— Именно так я Лельку на преданность проверял. Вообще-то, Марк, я за нее должен тебе памятник поставить.

...Мы Лелю в тот раз приглашать на фестиваль не собирались: роль в конкурсной картине у нее была эпизодическая. Но режиссер упросил.

Она мне понравилась: ничего особенного, но приятная. В переполненном лифте, где ее выделил из толпы Михайловский, мы ехали вместе. В своей книге Антон написал, что узнал номер телефона Лели и позвонил. В действительности они пристально, не отводя глаз, смотрели друг на друга. Когда лифт остановился на шестом этаже, где жила Леля, Михайловский сказал: «Может, доедем до девятого?» Они вышли вместе на девятом и направились в его номер...

Масков ждал меня у стойки регистрации, вовсю флиртуя с хорошенькой сотрудницей отеля. Когда мы вышли на улицу, он сказал:

— Слушай, а если я эту девушку с собой на открытие возьму?

— Зачем? — изумился я. — Тут полно красоток-актрис, выбирай любую.

— Марк, я стараюсь не связываться с актрисами. Они достают меня разговорами о своих творческих проблемах. А мне надо чувствовать, что в душе девушки есть место для меня, понимаешь?

— Да ты романтик! Или в Голливуде этому обучился? У нас знакомства такого рода обычно скрывают.

— То есть в номера девушку пригласить можно, а в ресторан с ней — ни-ни? Я, Марк, человек благодарный. Если мне с девушкой хорошо, я с ней и за ручку погуляю, и за столом посижу.

— Да ладно тебе, если хочешь, пожалуйста. Ты мне лучше посоветуй, что делать. Ясно одно: это кто-то из своих. Он знал, сколько Батя дал мне на фестиваль и что он будет недоступен несколько дней. И пытался использовать эту ситуацию. А когда понял, что не вышло, слетел с катушек и схватился за нож.

Видимо, очень деньги нужны.

Я невольно огляделся по сторонам. Неподалеку шумел прибой. Над морем зависла луна, крупные южные звезды были так близко, что, кажется, можно потрогать рукой.

— Какие у тебя отношения с местной братвой?

— Да никаких, Влад. Я столько сил угрохал на то, чтобы отсечь их от «Кинотавра»...

— Может, кто-то имеет на тебя зуб? Хотя это непохоже на личную месть. Судя по тому, что ты рассказал, этому человеку действительно очень нужны деньги, — рассуждал Масков, шагая рядом со мной по набережной.

— Влад, меня сейчас больше волнует, что делать.

— Можно пойти в милицию.

— И что я им скажу? Неизвестно кто хочет убить неизвестно кого? Да меня на смех поднимут. Или того хуже, в целях безопасности закроют фестиваль.

— А если не в милицию? — предложил Масков. — Может, с другого конца зайти?

Я не сразу понял, что он имеет в виду. А когда понял, чуть не расхохотался.

— Ты про бандитов, что ли?

— Ну, остались же у тебя какие-то знакомства в этом мире. Должны остаться.

Я присел на ближайшую скамейку и тяжело вздохнул.

— Влад, да, я сидел.

Фото: Fotobank

Но не за вооруженный грабеж, а за «финансовые злоупотребления», которые сейчас, кстати, являются в нашей стране вполне законным бизнесом. Так что мой авторитет и связи в криминальном мире, мягко говоря, преувеличены.

Мы побрели обратно к гостинице. Я вдруг почувствовал, что если немедленно не лягу в постель, то усну прямо на одной из скамеек. Рядом с мужичком, который уютно устроился под газеткой. Услышав наши шаги, мужик поднял голову, и я узнал Митю Перфемова:

— Ты что тут делаешь?