Убить зону

— Ладно, отходим, — сказал Маус, поднимаясь по противоположному склону ложбины — в сторону оставленных за спиной Армейских складов. — Главное — выбраться отсюда, а там думать будем. Может, найдем проводника…

Договорить он не успел: на него накинулось что-то тяжелое, рычащее, тут же сбившее его с ног. Это нечто крепко вцепилось в его плечи, настойчиво подбираясь к горлу — и бесформенным комом два тела кубарем скатились обратно, на дно ложбины.

Маус отчаянно пытался высвободится, но эта тварь намертво вцепилась в него. Все оборвал хлесткий выстрел дробовика. В стекла шлема, начисто лишая обзора, хлестнула густая темная кровь. Хватка неизвестной твари ослабла — и Маус сумел наконец высвободиться.

— Твою мать! — выдохнул он, размазывая кровь по стеклам. Вскочил на ноги, уставился на то, что только что пыталось его прикончить. Сквозь бурое стекло удалось наконец разглядеть тело. — Человек?!

— Какой еще человек? — донеслось со стороны фигуры, дико сочетавшей защитный шлем и черную рясу. В руках Монаха дымился ствол дробовика. — Это бездушное сатанинское отродье, вот кто это!

— Зомби… — проговорил сталкер. — И чего ему здесь понадобилось? И главное — зачем он набросился на меня?

— Ему приказывает Выжигатель, — холодно сказал майор.

— Как это — приказывает? — не поверил Маус. — Он же только делает из людей зомби. Или я что-то пропустил?

— Ты думаешь, научная миссия здесь гербарии собирала? — немедленно отозвался Самохин. Он подошел к трупу, склонился, разглядывая его сквозь темные окуляры. — Выжигатель — военный проект. Мы должны были забрать отсюда некоторые секретные блоки. Мне доложили, что забрали. Да видно, кое-что осталось.

Он выпрямился, оглядел спутников. Сказал едва ли не с гордостью:

— Хороший был проект, перспективный: обращать солдат противника в послушных кукол и сходу бросать в атаку — но уже на своих. Проект настолько секретный и амбициозный, что воплощать его решили в самом недоступном, как тогда казалось, месте…

— Обожаю военных, — с неприкрытой неприязнью сказал Маус. — Что бы ни делали — все равно получаются трупы.

— Ты бы придержал язык, — майор повысил голос.

— Катись ты в задницу, майор, — предложил Маус. — Наломал дров, обосрался по полной программе — и молчком!

— А ну, заткни хлебало! — крикнул майор, надвигаясь на сталкера.

Сзади к нему поспешили Монах и Антонов. Бука наблюдал эту сцену со стороны, глядя на все исподлобья, словно следил за поведением диких тварей.

— Это ты заткни хавальник, — немедленно среагировал Маус и поглядел на товарищей. В ответ пялились ничего не выражающие «морды» защитных шлемов. — Вы еще не поняли? Он же мог предупредить обо всем заранее, а сам, шкура, просто подставил нас…

В следующую секунду сталкер полетел кувырком, сбитый с ног грузным майором. Они сцепились, и ситуация здорово напомнила Маусу его недавнюю схватку с зомби. Самохин сразу же оказался в более выгодной позиции, сверху, и явно намеревался свернуть противнику шею. Маус был куда более ловок, он не дался бы так просто — но все произошло слишком стремительно, спонтанно, как сама эта нелепая перепалка.

— Пусти, сука! — с ненавистью рычал Маус, пытаясь вырваться из стальных тисков. — Я прикончу тебя, гад!

Обещать было куда легче, чем исполнить: у военного была мертвая хватка. Маус мог лишь лягаться да без толку колотить в крепкое забрало шлема майора. Наконец, извернувшись и подтянув ногу, он сумел двинуть противнику коленом в солнечное сплетение. Маус высвободился и сжался для броска. Майор сдавленно засипел, но, похоже, лишь еще больше остервенел — и бросился вперед. Короткий обмен ударами оказался довольно бестолковым: со шлемами на головах они могли биться хоть в бетонную стену. А потому все снова решила мощная хватка военного, и Маус опять был прижат к земле, ощущая дикую боль в вывернутой назад руке.

И вдруг краем глаза оба заметили, как ни с того, ни с сего Монах ударом приклада сшиб с ног зазевавшегося Петлю — и тут же, как в каком-то кошмарном сне, принялся избивать его ногами. Бука, словно очнувшись ото сна, немедленно бросился оттаскивать разбушевавшегося Монаха. Маус отчаянно заорал:

— Отцепись! Отцепись, майор! Это же Выжигатель! Это он нас заставляет!

У сталкера перехватило дыхание: майор не сразу ослабил хватку, и Маус уже готовился к худшему. Как вдруг Самохин резко разжал руки — и отшвырнул от себя более легкого сталкера.

Оба сидели теперь друг напротив друг друга и, тяжело дыша, пытались понять, что же только что произошло. Рядом застыл Монах, удерживаемый с двух сторон Букой и Антоновым. Петля продолжал корчиться на земле в скрюченной позе плода.

— Что за черт… — пробормотал Маус, нервно стуча по виску шлема. — Похоже, защиты недостаточно. Это же просто наваждение какое-то.

— Я и говорю, — спокойно сказал Монах. — Бесовское наваждение. За грехи наши ниспослано, во искушение…

Он явно был не в себе.

— Как же так… — растерянно проговорил Антонов. — Я же все верно рассчитал. Как они увеличили мощность?