Убить после смерти

Она даже не заметила, как пролетела ночь и начало светать. Анхель лежал на спине с открытыми, неподвижно глядящими в потолок глазами с бессмысленно-блаженной улыбкой на лице.

Ксюша же, счастливо опустошенная водила подушечками пальцев по его телу, повторяя углубления и морщинки — словно стремясь накрепко запомнить. Восторг в ее душе все более вытеснялся печалью.

Пока Анхель останется подле — будет великое, всепоглощающее, неизведанное прежде счастье. Но вскоре он исчезнет. И — на смену душевной зиме, в которой прозябала последние годы, придет вечная мерзлота. Потому что представить, что место Анхеля сможет занять кто-то другой, она решительно не могла.

Словно угадав Ксюшины мысли, Анхель перевел на нее вопросительный взгляд. Столкнувшись с бездонными, сочащимися нежностью глазами, она всхлипнула:

— И что теперь? Появился, растопил. А дальше? Был, и через неделю вдруг нет. А мне-то каково будет? Подумал?

Анхель в ответ невольно простонал, — будто именно об этом и думал.

В магазине Рашья и впрямь произвела сенсацию. Девчонки из других отделов, благо покупателей с утра было немного, умиленно разглядывали бойкую, с масляничными глазами смугляночку, копавшуюся в коробках с духами и беспрерывно что-то лопотавшую. Впрочем, когда ей задавали вопросы, малышка без всякого усилия переходила на русский. Это отчего-то особенно удивляло.

— Ксюха, скажи, где таких дают!

Объяснения насчет дяди и индийской племянницы отметались со смехом. Требовали откровений. Тем более о таинственном болгарине были наслышаны.

— Ну-ку, ну-ка, насчет дяди поподробней!

Ксюша краснела счастливо и чувствовала себя именинницей. Впрочем, скоро всеобщее внимание переключилось на подъехавшую Татьяну. Она только что пригнала новенький «Рено», на который копила восемь лет. И теперь, гордая и счастливая, водила всякого желающего на автостоянку. Меж тем покупателей прибавилось. А притомившаяся малышка начала капризничать. Анхеля всё не было. Ксюша уже пожалела, что в припадке неуместной гордыни отказалась от предложенного им подарка — мобильного телефона. Да и его номер не записала.

После обеда в магазин заскочил Женя Сапега. Как всегда, ухоженный, с косынкой, повязанной на шее, источающий запах добротного мужского одеколона. Отозвав Ксюшу в сторону, смущённо извинился за поведение жены.

— Я ведь и сам про них не знал, — стесняясь, признался он. — То есть знал, что было. Но она мне тоже дула в уши, будто Пашка ее изнасиловал. А, оказывается, сама навязалась. Редкостная все-таки стерва!

— Как же ты теперь? — посочувствовала Ксюша. Ответа она не дождалась. Но и без того было ясно, — как и раньше. Свыкся.

— Скажи, — Ксюша помедлила. — А насчет Голутвина ты ничего не слышал?

— Голутвина? В смысле с Оленькой?.. — Женя нахмурился. — Да нет. Хотя теперь не разобрать. От женушки моей всего ждать можно. А с чего ты вдруг?

— Так, тараканы в голове. — Или твой новый интересуется?

Ксюша стремительно покраснела. И Женя поспешил исправиться:

— Не, я не в смысле, чтоб там осудить…Просто он вроде как насчет Павловой смерти расследование затевает. — Какое там расследование? Сболтнул в сердцах. Уезжают они на днях, — горько вырвалось у Ксюши.

— Жаль, — Сапега огорчился. — Может, свежим взглядом и впрямь что обнаружил бы. Опять же ребенок — экстрасенс. Украдкой зыркнул на большие настенные часы. — Как всегда торопишься? — заметила Ксюша.

— Увы, — Сапега удрученно протянул руку. — Бывай, Ксюха-горюха.

Он уже уходил, когда Ксюша вспомнила о налоговой повестке.

— Женя, — окликнула она. — У тебя с Пашкой не было, случаем, разговора насчет дома в Завалихе?

— А что такое?

Ксюша рассказала о присланном по почте извещении.

— Действительно странно, — Сапега озадаченно прищурился. — Что там путного может быть в Завалихе? Понимаю, если б в элитном поселке, где я его уговаривал дома по соседству построить. А это… Наверняка и впрямь ошибка.

— Мы тоже с Анхелем так рассудили, — согласилась Ксюша, вроде бы случайно произнеся «мы с Анхелем». — Решили завтра-послезавтра на всякий случай съездить. Чтоб уж из головы окончательно выбросить.

— Это вы еще сначала транспорт найдите. В такую глушь такси не поедет. Да и хляби, — не каждая легковуха пройдет, — Женя фыркнул. Что-то прикинул. — Ладно, где наша ни пропадала. Сгоняю в твою Завалиху.

— Так ты ж торопишься!

— Тороплюсь, — подтвердил Женя. Отчаянно рубанул воздух. — Да гори они, все эти дела, огнем! Давай номер дома. К вечеру приеду, доложусь. Еще и в сельсовет заскочу. Погляжу, на кого там у них всё записано. Иначе на что бы нужны друзья?