Убить одним словом

– Как бы то ни было, мы скорее изменяем твое будущее, чем мою историю. Моя история фиксирована и неизменна. – Димус вновь ткнул пакет ногой. – Эти устройства для памяти вызывают почти столько же вопросов, как и путешествия во времени, знаешь ли. – Он отдал пакет мне. Тот был гораздо тяжелее, чем я ожидал, так что я его чуть не уронил. – Я не помню последний сеанс химиотерапии. Через месяц ты тоже не будешь его помнить. Так имеет ли значение тот Ник, который с муками прошел через этот сеанс? Давай возьмем логическую крайность. Если бы я предложил тебе миллион фунтов в обмен на то, что ты переживешь ночь ужасающих, но не калечащих пыток, зная, что завтра у тебя исчезнут все воспоминания об этом… тогда завтрашний Ник будет всецело за это. Он будет богаче на миллион фунтов и совершенно счастлив. А Ник, который подвергся ужасным пыткам… Куда он пропал? Воспоминания – это лишь электрохимические паттерны, которые были удалены. Боль – это лишь нервные импульсы, которые прекратились. А Ник, который орал и умолял прекратить? Имеет ли это значение? Имеет ли его агония значение? И если ты скажешь «да», то повтори вопрос, но вместо целой ночи сократи пытки до часа, потом до минуты, потом до секунды, потом до доли секунды. Изменится ли твое мнение?

– Не знаю. – Я схватил пакет. Уже по его значительному весу казалось, что там что-то важное. Как будто уже сам его вес мне о чем-то говорил.

– Вот и я не знаю, парень. – Димус встал, чтобы уйти.

– Постой. – У меня все еще было слишком много вопросов, и я не знал, с какого начать, поэтому я начал с того, что меня пугало больше всего, и это был не рак. – Этот психопат Раст. Если ты так хочешь защитить Миа, то не следует ли тебе сделать что-то с ним? Я почему-то не думаю, что он от нее отцепится.

Димус поморщился, словно только упоминание этого имени причинило ему боль.

– Как только ты раздобудешь микрочип, проблема с Растом решится сама собой.

Я моргнул.

– Ты и его память сотрешь?

Полуулыбка.

– Просто поверь. – Он положил мне руку на плечо. – Береги себя. И помни, что мы очень ограничены во времени, чтобы провернуть план с чипом.

– Правда? – Я покачал головой. – Нам нужно время, чтобы спланировать рейд. Разведать места. Понаблюдать за охраной. Все такое. Мы же не эксперты в этом. Нет необходимости торопиться.

Димус глубоко вздохнул от моей тупости.

– Я помню, что, когда я был тобой, черная «BMW» затормозила передо мной и Миа сразу после того, как ее мама порезала Раста на пороге квартиры в «Миллер-блокс». Следующее, что я помню, – что я сижу на скамейке в парке почти две недели спустя.

– А, – до меня дошло, – нам нужен чип как можно скорее, чтобы я смог забыть все – от «BMW» и до парка. – Мне очень не хотелось забывать танцы с Миа, равно как и предстоящую вечеринку. – Нельзя ли просто удалить эти же дни, но через несколько лет?

Он покачал головой.

– Это нужно сделать вскоре после того, как воспоминания сформировались, или же ты рискуешь забыть важные вещи, вроде того, как есть или как ходить. У тебя максимум четыре дня. Извини уж за это. У меня не было возможности выбрать, когда именно появиться в этом времени.

Он заковылял прочь.

– Погоди! Когда я тебя увижу в следующий раз?

– Через двадцать пять лет, конечно. Просто посмотришь в зеркало, и вот он я. – Он помахал через плечо.

– Ты сваливаешь? Серьезно?

– Я не знаю, Ник. – Он повернулся и повысил голос, чтобы его было слышно из-за увеличившегося расстояния между нами. – Я не помню.

– Тебе следует пойти с нами, помочь нам войти и найти микрочип!

– Я не думаю, что все произойдет именно так. – Он улыбнулся, хотя вид у него был печальный. – И у меня есть другие дела.

Я смотрел на то, как он уходил, и меня грызло ощущение того, что я забыл спросить нечто важное.

Я опоздал в палату, и мне пришлось вытерпеть укоризненное «ай-яй-яй» от медсестры Смитсон, пока она срочно искала у меня вену. Когда меня наконец подключили, я сел на стул рядом с предназначенной мне койкой и вытащил из сумки одну из книг, которые я взял с собой. У меня еще будет время разобраться с игрушками и инструкциями Димуса. Я был все еще взвинчен из-за того, что он оставил мне задачу изобрести эти чертовы штуковины. Словно это было упражнение для студента.

Я пролистал большую толстую книгу с трилогией «Властелин Колец», пока не нашел то место, где я загнул уголок страницы. Эта книга меня расслабляла. Я знал историю вдоль и поперек. На ближайшую четверть часа или около того моим вниманием полностью завладел Толкин. Хоббиты, эльфы, король без короны. Приключение, завязанное на маленьком, но жизненно важном объекте, вокруг которого вращался мир, но об этом мало кто знал. Но каждый раз, переворачивая страницу, я чувствовал, как что-то скребется у меня в затылке. Это не раздражение, не что-то, что было там, хотя не должно бы. Скорее, это было отсутствие чего-то, как будто перестали громко тикать часы, которые забыли завести. Я положил книгу.

– А где Ева?

Дэвид с соседней кровати повернулся в мою сторону. Ему было четырнадцать лет, и он тоже был жертвой бесконечного потока Евиного сознания.

– ПИТ.