Убить одним словом

– И почему, – спросил Саймон прежде, чем Миа смогла ответить, – почему он хочет, чтобы я, Джон и Элтон знали о нем? Должна быть причина у того приема с дайсом. Ему не нужно было это делать, чтобы убедить вас двоих.

Мы продолжали мусолить этот вопрос, пока не поняли, что зашли в тупик. Мало-помалу мы отошли от идеи о том, что это было реальностью, а никаким не фокусом. Мало-помалу здравый смысл стал преобладать над горсткой неубедительных фактов.

– Пора играть? – наконец-то спросил Элтон, открывая банку колы.

– О да, – сказал Джон. – Мне надоели эти фантазии. Время убивать орков!

Мы начали игру, и вскоре она поглотила нас так же, как обычно. Дайсы, бумага и фигурки ушли на периферию общего для нас видения, слепленного нашими совместными усилиями из глины, которой снабжал нас Элтон.

Мы спустились в пещеры под разрушенной крепостью, которую мы так долго исследовали, и обнаружили лабиринт настолько огромный, что на его фоне созданная руками человека крепость казалась крошечной. И в самой глубокой каверне, где черные воды текли вдоль никогда не видевших солнца берегов, мы нашли чудовище. Элтон превзошел себя, описывая эту сцену. Он закрыл шторы и прочитал вслух свое описание этого существа, обитавшего в глубинах, в которые мы так неосмотрительно вошли. Обретшая плоть болезнь, погубившая крепость и поломавшая жизни тех, кто жил в ней. Исчадие ада, созданное из неудач, жестокости, мертворожденных детей, упущенных возможностей, загноившихся ран. Оно говорило на языке боли, сплетенном из криков из комнаты пыток и плача вдов над умершими возлюбленными. И к тому времени, как Джон пронзил его насквозь своим пылающим мечом, эта тварь уже расправилась как с моим магом Никодимусом, так и со жрицей Миа. Сущность этого чудовища скрылась, подобно визгу, разнесшегося эхом во всех направлениях, и даже Финнис, вор Саймона, не полез искать проклятые сокровища, которые оно могло оставить.

– Что с ними не так? – Воин Джона и вор Саймона с нечеловеческими усилиями вытащили моего мага и жрицу Миа на поверхность.

– Они исчезают из мира. Они как будто становятся прозрачными и стремительно слабеют. Их недуг распространяется от того места, где чудовище к ним прикоснулось, но теперь повреждено все их тело. Остались только пальцы рук и ног.

– Я использовала мое заклинание исцеления болезней. – Миа указала на строчку в своем списке.

– Оно может только замедлить ее. Это необычная болезнь. В ней замешана магия.

– У меня есть… свиток воззвания к божеству… Это означает, что я могу попросить помощи у своего бога, правильно?

Элтон кивнул:

– Ты можешь воззвать к мудрости Человека-Иисуса с помощью своих рун.

Элтон написал что-то на бумажке и, разорвав ее на три части, раздал остальным игрокам.

– Три слова: «Two. Sicker. Fort»[13]. И направление. Куда-то туда. – Он указал на огромную пустошь, протянувшуюся далеко от гор, в которых гнездилась крепость. – Где-то там, среди сухих камней.

– И насколько велика эта пустошь? – спросил Джон.

– Нет ничего достоверного, только слухи, но она большая. – Элтон развел руками. – Библейских масштабов, брат. Сорок дней и сорок ночей переть.

– Акриды и дикий мед[14], – сказал я.

– Размечтался! – Тень Элтона падала на бескрайнюю пустоту на карте. – Забредешь туда, и скоро ты будешь мечтать о том, чтобы съесть сочную, аппетитную акриду.

Остаток игры мы провели, бродя по пустоши. Звучит скучно, но иногда концентрация на простых, но необходимых механиках жизни в трудный момент может оказывать терапевтическое воздействие. Вместо орд орков, вампиров и чудовищ нашими врагами стали голод, жажда и палящее солнце. Мы пытались найти еду, воду и убежище, а Элтон демонстрировал удивительно глубокие для городского парня знания о том, как сложно раздобыть все эти вещи в бездорожной пустыне.

– Карета подана, Ник! – как всегда веселым голосом крикнула с лестницы мама Саймона.

Я смел свои вещи со стола в сумку, уклоняясь от вопросов о том, смогу ли я прийти в школу на неделе.

– Как ты вообще, Ник? – Элтон загородил мне проход, когда я попытался выйти из комнаты.

– Все хорошо. – Я отвел взгляд. Я никак не мог принять тот факт, что кто-то заботится обо мне.

Он широко улыбнулся и покачал головой:

– Ты то же самое скажешь, если у тебя нога отвалится. Ничего у тебя, мужик, не хорошо. Ты в дерьмище по уши, и мы все это знаем. Но мы тебя вытащим. Тебе даже готов помочь псих, утверждающий, что он из будущего. Возможно, его ручные роботы тоже придут на подмогу. Но тебе нехорошо, поэтому не говори так.

– Ладно. – Мне было сложно избежать дрожи в голосе. – У меня ничего не хорошо. Я чувствую, что умираю… А еще какой-то ублюдок подарил моему персонажу в «Подземельях и драконах» болезнь исчезновения.

– Уже лучше. – Он хлопнул меня по плечу и отошел. – Анри исполняется двадцать один год в четверг. В пятницу вечером будет вечеринка. Ты придешь. Джон и Саймон тоже. Никаких отмазок.