Убить людоеда

– Это вашего сына игрушки? – Ирина взяла в руки висевшие на спинке стула детский автомат, ковбойскую шляпу и револьвер в кобуре на широком поясе. – А где…

– Отдыхай… – Варвара отняла у нее игрушки и выбежала из комнаты.

Ирина растерянно смотрела ей вслед. Однако ей стало легче. Перестали беспокоить мысли о том, что она ела, будучи в полузабытьи.

– Я это узнаю, – прошептала она. – Я убью людоеда, убью.

– Савелий привез кого-то, – сказал пожилой мужчина. – Бабу какую-то. Видать, городская дамочка. И чего ей тут понадобилось?

– А тебе, старый хрен, все интересно! – сердито проговорила, переворачивая блин на сковороде, пожилая женщина. – Все тебе знать надобно. Лучше дровишек махоньких принеси, а то блинцы лопать любишь, а дровишки, мол, ты, Сонька, сама тягай.

– Не видал я раньше тут такую, – натягивая полушубок, пробормотал старик. – Может, с проверкой какая врач прилетела? Так чего ж она к Савелию направилась? Он же Медведь.

– Шустрее давай, – поторопила его жена.

Пятый квадрат

– Пока везет нам, – подмигнул Ивану Егор. – Уже троих прошли. Так, глядишь, и выскочим. Правда, Выселки закрыты наглухо, мышь не проскочит. И все ищут, где и как ты можешь в поселок войти. К дядьке Афанасию несколько раз приходили, но он их послал подалее, и все дела.

– Слышь, Егор, – вздохнул Иван. – О сыне чего не говоришь? Что с Лешкой?

– А чего зря болтать? В Тикси он в больнице был. Родителям твоим его вроде не отдают. А эта сучка так и живет у Гришки. Хотели мы ему петуха красного подпустить, но дядька Афанасий не позволил. Мать твоя собирается ехать в Тикси, чтоб забрать Лешку.

– Но Натка говорила, что не получат его Деновы, покамест ей деньги не заплатят, – вмешался Латыш. – Адвокаты, мол, у Гришани имеются.

– Трупам адвокаты не нужны, – процедил Иван.

– А вот мент этот, Лебедь, ну не мент, а из какого-то подразделения специального говорил, что обязательно добьется того, чтоб Натку лишили, к едрене фене, материнства и отдали Лешку твоим старикам.

– Я ее всего лишу, – буркнул Иван. – Только бы добраться, а я доберусь.

Поселок Оленёк

– Понятно, – сказал майор милиции. – Но тут человек, не двигаясь, сидеть не смог бы, задубел бы. Да и как он мог рукавицы забыть и монтировку? Ведь два раза за колючкой был, а тут нате вам, подарок. Кто-то просто уводит от него поисковиков. Видать, вот-вот на него выйти могут.

– Но там отпечатки Денова, – возразил участковый. – Кто же их мог оставить? Значит, он где-то поблизости и просто отдал монтировку кому-то…

– Был бы поблизости, – ответил майор, – не светился бы. Понял Денов, что хана ему. Вот отец сыну и помогает. Значит, кто-то вышел из поселка.

– А телефоны на что? – спросил мужчина в штатском.

Тикси

– Да вот так и ушла, – пожал плечами врач.

– А как же ее выпустили? – спросил подполковник.

– А она спрашивала кого? – сердито вмешалась тетя Паша. – Мы ж все-таки тоже люди и, когда тяжелых больных нет, отдыхаем часика два-три. Я поднялась в четыре с половиной и начала уборку производить. В семь к ней в палату вошла, чтоб полы вымыть. А глядь, нету ее. Я свет включила и записку увидала. Кликнула девчонок. Вот тебе и тяжелая больная. Но ведь и одежды у нее не было. Знать, принес кто-то. Вы бы знакомых ее проверили. Наверное, к ним она ушла. А может, просто головой тронулась, вот и упорхнула.

– Послушайте, – обратился к ней мужчина, – вы единственная, с кем она хоть о чем-то говорила. Что она хотела-то?

– Да у нее в голове одно было, что она… – Посмотрев на врача, тетя Паша вздохнула. – Вы ж знаете, что у нее в голове-то было, людоедкой боялась стать. А ей тут напоминали про это постоянно. Поэтому, наверное, и убегла. Дочь ее приезжает на днях, вот чтоб с ней не видеться, и сбегла. «Прости меня, Господи, – подумала она. – Не во вред ей это говорю. Может, и подмога ей будет, ежели она Ваньку увидит».

– Подождите и послушайте! – Нина остановила старшего лейтенанта милиции. – Как могла больная исчезнуть из больницы? Ира ослаблена и…

– Она оставила записку, – вмешался мужчина в дубленке. – Вы ее почерк знаете?

– А что Андрей Васильевич говорит? – спросил Антон.

– У него сердце прихватило, – ответил оперативник.

– Да, – кивнула Нина, – это почерк Ирины. Но куда она могла…

– Что она вам говорила? – перебил ее опер.

– Она боялась узнать, чем ее кормил Денов. Вы поняли, что она имела в виду?

– Да это понятно, – кивнул опер. – Такого и врагу не пожелаешь. Только у нас все уверены, что не лопала она Сопова. У него шоколад нашли, маленький кусочек. Вот, наверное, и кормил Денов вашу подругу шоколадом. У нас так говорят. Хотя, конечно, и другие высказывания имеются. Если уж думаешь такое, держи при себе. Ведь с этим ей жить. В общем, извините и до свидания. Если вдруг что-то узнаете о Войцевской, сообщите.

– Разумеется, – пообещала Нина. – И вы тоже, пожалуйста, если что-то выяснится, передайте.

– Хорошо. Я позвоню участковому, и он вам передаст. Обязательно, как только что-то узнаю.

– Плохо ему, – тихо сказала медсестра. – Как узнал о том, что дочь ушла, сердце и прихватило…